Магия возмездия
Шрифт:
– Господи, я еще рассмеялась! Дрянь, гадина, как я могла! А потом
сняла трубку, чтобы позвонить Джонни, и услышала, как отец разговаривал
с Анной, с этой "хрустальной вазой", как я ее называла про
себя. Мамочки, он доверил ей свою тайну, свою жизнь и умер. Нет,
его убили, а потом убили и ее! Ну, простите меня! Я не хотела,
простите меня!
– Алена затряслась в приступе беззвучного плача.
Симка попыталась успокоить ее, но безуспешно - Алена зарыдала в голос:
– Папа,
как и тебя. Они кругом, они следят за мной, я чувствую, как на
меня смотрят, как наблюдают за мной и ждут, что я буду делать. Это
такая мука - жить под микроскопом. Но я никому не могу ничего
объяснить, почему все думают, что я больная?
Не слушая Аленины вопли, Сима придвинула ей стакан с микстурой, вложила в искривленный плачем рот пару таблеток снотворного. Алена, продолжая причитать, неожиданно послушно выпила и таблетки, и микстуру, голос ее становился все тише, и вскоре она перешла на еле слышное бормотание:
– Джонни, я буду ждать тебя, я сделаю все, как ты хочешь. Папочка,
больше я никогда тебе ничего не расскажу. Прости меня, папа.
Симка легко подхватила на руки практически невесомую девушку и перенесла
ее в комнату на диван.
– Не уходите, - попросила Алена; глаза ее слипались. Вдруг
она схватила Симку за руку и, притянув к себе, прошептала ей в
ухо: - А ведь тьма все знала!
– Какая еще тьма, не выдумывай, - успокаивающим тоном тихо
сказала ей Симка.
– Спи.
Последнюю фразу можно было и не говорить, потому что Алена, свернувшись
маленьким калачиком на большой Симкиной постели, мгновенно заснула.
Выйдя из комнаты, Симка сначала открыла новую пачку сигарет и жадно
затянулась, потом пододвинула телефон и быстро набрала загородный
номер. Трубку взяли только после семнадцатого гудка, когда Симка,
уже отчаявшись, хотела дать отбой. Услышав недовольный и встревоженный
голос матери, постаралась быть предельно краткой:
– Мам, не волнуйся.
– Да ты хоть знаешь, что у нас сейчас творится?
– разгневанно
спросила Марина Алексеевна.
– Мам, дай договорить. Она у меня, слышишь, Алена у нас в квартире,
перебила ее Сима.
– Ты ей что-нибудь давала?
– Я дала ей успокаивающей микстуры и таблетку снотворного, сейчас
она спит, но лучше пусть кто-нибудь подъедет за ней, а то через час
я сама усну, поскольку кофе больше у нас нет.
– Потерпи часок, сейчас за ней приедут, - уже
намного спокойнее сказала Марина Алексеевна, - она при тебе
приняла лекарства?
– Да, при мне.
– Симка несколько помялась и вдруг совершенно
неожиданно для себя спросила: - Ма, а нельзя ей как-нибудь
без больницы обойтись? Жалко девчонку.
– Давай не будем это сейчас обсуждать, жди ребят, - отрезала
Марина
Передавая спящую Алену на руки двум огромным санитарам, Симка посмотрела на спящую девушку и почувствовала неприятный осадок в душе.
"Неужели гуманность - это заразно? Все! Никогда больше не буду общаться с психически больными людьми", - уговаривала она себя, пытаясь успокоить свою совесть, взбудораженную чужим бредом. Но одна мысль все-таки не давала Симке покоя: "Ведь она прибежала к тебе босиком, из загорода, умоляла не сдавать ее в больницу, но ты все равно ее туда сплавила".
– Да не переживайте так, Сима, - неожиданно сказал Виктор - один из санитаров; он собирал Аленины вещи.
– Она без больницы не проживет, это я точно знаю. Такие, как она, на воле быстро разваливаются, а то еще и натворит чего, у них это часто бывает. В больнице ей самое место. Подлечат, а там, может, и отпустят! Больница у нас хорошая, вы же знаете.
– Да я и не переживаю за нее, я за мать больше волнуюсь. Это какие же нервы надо иметь, чтобы с ними общаться? Я после одного вечера чуть с ума не сошла. Как вы только справляетесь?
– Мы привыкшие, - весело подмигнул Виктор.
– Ну, спокойной ночи, отдыхайте!
– Спокойной ночи, - вяло попрощалась Симка.
Проводив санитаров, она вновь позвонила матери и, услышав ее спокойный голос, спросила:
– Мам, ну ты как там? Сильно устала?
– Да ничего. Ребята уехали?
– Только что.
– Ну и хорошо.
– Мам, не задерживайся на работе. Я чего-нибудь вкусненькое приготовлю, хочешь?
– Спать ложись, заботница. Время - шестой час утра, а тебе вставать рано, - нарочито строгим голосом проговорила Марина.
– До завтра, - попрощалась с матерью Симка.
Потушив недокуренную сигарету, Серафима легла в постель, но долго
не могла заснуть. Она решила, что утром обязательно прослушает все,
что записала на диктофон. "Да, было все же в этом нечто очень
интересное, - думала она, - даже важное". Но что конкретно,
вспомнить не удавалось. Вскоре мысли закружились хороводом, мелькнула
какая-то идея, но обдумать ее Симка уже не смогла, с головой провалившись
в большой сонный сугроб.
* * *
На следующее утро, наспех проглотив завтрак, Сима перетряхнула пухлую записную книжку и, найдя заветный адрес, вылетела из дома. Через час она уже подходила к красивому старинному особняку. Не посоветовавшись с матерью, она решила побеседовать с Эвелиной о ее племяннице с глазу на глаз. Сима подозревала, что все Аленины откровения не могли быть правдивыми хотя бы потому, что были слишком фантастичны. Но пообщаться с Эвелиной все же стоило. В основном Симу интересовало, как добрая тетушка отреагирует на заявления племянницы и что вообще она может сказать по этому поводу.