Магия возмездия

Черкасова Екатерина

– Джонни, я так тебя люблю! Я так по тебе скучаю!

Почему ты не приедешь, мне так плохо. Мне кажется, меня могут убить.

– Глупенькая моя девочка, я тоже скучаю. Я так хочу

снова обнять тебя, чувствовать, как ты вся горишь, целовать тебя.

Ну подожди еще немного. Ничего не бойся!
– ворковал Джонни.
– Я сейчас страшно занят в президентской кампании, но скоро у меня будет деловая поездка в Тель-Авив, я заеду в Москву и заберу тебя в Эйлат. Ты помнишь, как нам было там хорошо?

– Да, Джонни, но что ты скажешь маме?

забеспокоилась

Алена.

– Ничего, это же будет деловая поездка, так что проблем

не будет.

Эвелина ошеломленно положила трубку,

"Педофил чертов, - подумала она.
– Ну

подожди же, увидишь ты свою Аленушку!"

На следующий вечер приехала Марина. Она выглядела уставшей

и замерзшей. После ужина и чашечки кофе она уединилась с Аленой в гостиной, где они беседовали около трех часов. После этого Марина зашла в кабинет, где Эвелина готовилась к завтрашнему приему клиентов.

– Честно говоря, мне все это не нравится. Ты была права, у нее настоящая клиническая депрессия.
– Марина вытащила из сумки очередную сигарету и с удовольствием затянулась.
– Причем, я бы сказала, психотического уровня, с бредовыми идеями самообвинения и самоуничижения, а также с вкраплениями параноидной симптоматики.

– Подожди, подожди, - поморщилась Эвелина, - ты все-таки не на ученом совете. Объясни человеческим языком.

– Короче, кроме резко сниженного фона настроения, она обвиняет

себя в смерти отца. Говорит о каких-то предсказаниях, считает, что

и за отцом, и за ней следили, что гибель Анны тоже с этим связана.

Она испытывает тревогу и страх быть убитой, подозрительна к окружающим, включая самых близких. Иногда ей кажется, что ее могут отравить, как отравили ее отца. Кстати, почему он умер?

– Да, это была дурацкая идея с китайским ужином и предсказаниями. Эвелина вкратце рассказала, что случилось в тот день.

А умер Виктор от приступа удушья, ведь он был астматик. Анна тебе разве не говорила?

– Ну ясно, все происходящие события болезненно интерпретируются, резюмировала Марина.
– Кроме этого, у нее навязчивые идеи

о собственной вине. Она заявляет, что спала со своим отчимом, кажется,

Джонни.

– Чушь какая, - бурно возмутилась Эвелина, - девочка

и впрямь совсем плоха. Что же делать?

– Ее нужно немедленно лечить - это не вызывает сомнения.

Эвелина, я консультирую в небольшой частной психиатрической больнице за городом. Она больше напоминает санаторий, там прекрасные условия, кроме того, я могла бы лично ее наблюдать. Правда, это недешево, но думаю, что для тебя реально.

– Спасибо, Марина, это действительно лучший вариант. Я поговорю с Аленой и позвоню тебе.

Эвелина уже спала, когда раздался длинный междугородный телефонный звонок. Она на ощупь нашла трубку.

– Да, - недовольно отозвалась Эвелина.

– Здравствуй, Эви, здравствуй, милая, неужели я тебя разбудил? Никогда не могу подсчитать разницу во времени.

– Ну теперь уж разбудил, но я все равно

тебе рада.

– Эви, буду краток. У меня планируется командировка в Израиль.

Я хочу приехать на несколько дней в Москву, если ты, конечно, будешь рада меня видеть.

– Конечно, я всегда рада, приезжай.

– Я остановлюсь в "Палас-отеле", но, впрочем,

это неважно. Я сразу же позвоню. Спокойной ночи, Эви, целую тебя.

– Пока, Джонни, до встречи.
– Эвелина положила трубку.
– Педофил чертов, - добавила она про себя.

ГЛАВА 8

Москва, 1999 год

Серафима бежала по улице, преследуя огромное волосатое чудовище. Сзади что-то истошно кричал Снегирев. Обернувшись, она увидела, что он обеими руками удерживает рвущуюся к ней Инку. "Как хорошо, что она жива!" подумала Симка. Продолжая преследование, она видела, что чудовище отрывается от нее все дальше и дальше. Уже был виден железнодорожный мост, из последних сил она рванулась вперед, заметила приближающийся поезд и поняла, что через минуту потеряет убийцу из виду. "Ну обернись, хоть посмотри на меня", - мысленно звала Симка. Дыхания не хватало, сил практически не осталось. Перед тем как проскочить перед идущим поездом, убийца оглянулся. "Да это же мертвый Голубев!" - от неожиданности Симка села на землю. Поезд мчался, оповещая всех о своем приближении истошным гудком. Он становился все сильнее и пронзительнее, и Симка проснулась...

Сообразив, что кто-то уже давно и настойчиво звонит в дверь, она сунула ноги в тапочки, накинула материн халат и, несколько раз крикнув для проверки: "Мам, ты дома?" - пошла открывать дверь.

По дороге она с трудом вспомнила, что сегодня мать дежурит в клинике. Мимоходом посмотрела на часы, которые показывали половину второго ночи.

– Кто это может быть?
– пробормотала она, подходя к двери.

Кто-то продолжал терзать кнопку звонка с такой настойчивостью, как

будто за ним по пятам гналось стадо диких слонов. При этом на лестничной площадке было подозрительно тихо.

– Иду, иду! Да что за безобразие!
– заворчала Симка, отпирая

дверь.

Звонок не прекратился. Тогда она рывком открыла дверь и с недоумением посмотрела на ночного визитера.

Алена, опухшая от слез, в стареньком пуховичке, спортивных штанах и тапочках на босу ногу стояла в коридоре и, несмотря на открытую дверь, продолжала звонить.

– Эй, я уже тут, - сказала ей Сима.

– Спасите меня, Серафима Григорьевна! Только вы можете мне помочь, мне больше не к кому идти, - простонала Алена, оседая на пол в прихожей.

– Как ты здесь оказалась?
– спросила Сима, втаскивая ее в полуобморочном состоянии в квартиру.

– Я сбежала из больницы. Только, пожалуйста, не вызывайте милицию, я не хочу обратно, я лучше сяду в тюрьму!

– А почему ты хочешь в тюрьму? Ты разве в чем-то виновата? вкрадчивым голосом поинтересовалась Сима, раздевая Алену и заворачивая ее в теплый плед, который сняла с дивана.