Магия возмездия

Черкасова Екатерина

– Да, конечно. Хотя я в детстве часто думала, что меня взяли

из детдома, а иногда я думала, что у меня есть только отец, а она моя мачеха. Мне казалось, что моя настоящая мама такая же, как моя няня, старенькая и добрая. Но ведь это нормально, у многих такое бывает, правда?
– неожиданно заволновалась Алена.

– Конечно, у многих, - заверила ее Сима, думая при этом,

что врать все-таки очень нехорошо.

– Мать потом еще три года жила в Москве, но навещала меня только

в день рождения. Даже не звонила мне. А потом заявила,

что выходит

замуж и уезжает, и еще сказала, что скоро у меня будет братик или сестричка, но мне это было все равно.
– Алена равнодушно пожала плечами. В тот день она позвала меня с собой прогуляться, сказала, что я должна буду постараться произвести хорошее впечатление на Джона, за которого она собиралась выйти замуж. Я согласилась, а потом случайно услышала, как она разговаривала с отцом! Она требовала у него развода, говорила ему ужасные вещи, кричала, скандалила. Они думали, что я ушла и ничего не узнаю, меня все оберегали в доме. Знаете, когда мне было три годика, я...

– Подожди, Алена.
– Сима попыталась направить

ее мысли в нужном русле.
– Ты же сказала, что твои родители развелись, когда тебе было двенадцать лет, зачем же твоей матери нужно было требовать развода у твоего отца?

– Разве я сказала - развелись? Нет, они просто

разошлись, не жили вместе, но официально разведены не были. Отец не хотел развода, он очень любил маму. А она в тот день сказала ему столько гадостей! Он пытался ее успокоить, звал обратно к нам, говорил, как он любит и ее, и меня.
– Алена взяла новую сигарету.
– Можно мне еще кофе?

– Сейчас принесу, - сказала Сима и вкрадчиво

спросила: - Что же было дальше?

– Дальше мать засмеялась и сказала, что я-то уж точно

не люблю отца, потому что это невозможно. Она сказала ему: "Неужели ты думаешь, что она твоя дочь?" Да, именно так она и сказала, отец что-то отвечал, но я уже не разбирала слов и выбежала на улицу. Как полоумная я бежала куда-то и только все время повторяла: "Папочка, не бросай меня, папочка, не бросай". Знаете, Серафима Григорьевна, мне тогда казалось, что он умер. А потом и я как будто умерла, а Джонни меня оживил, в прямом смысле слова.
– На лице Алены появилось нежное, мечтательное выражение.

"Обалдеть!
– изумилась Сима.
– Хорошо все-таки, что

я не стала психиатром".

– Я тогда выбежала на дорогу, и меня сбила машина. Когда я очнулась, Джонни держал меня на руках и был такой испуганный, у него было такое доброе лицо, я сразу в него влюбилась и подумала, может быть, он - мой настоящий отец, а потом я подумала, что не хочу, чтобы он был моим отцом, потому что люблю его. Когда он увидел, что я пришла в себя, сказал мне: "Нельзя выбегать на дорогу, это очень опасно". Потом он спросил, как меня зовут. У него был такой милый акцент, и я ответила ему по-английски, что меня зовут Елена, а дома называют Аленой. А он сказал, что если я хочу, то он может отвести меня домой, но я ответила, что хочу побыть с ним, если можно. Мы целый день гуляли по

Москве, он говорил, что меня ему послали звезды, что наша встреча не случайность. У меня кружилась голова, но не от того, что я получила удар машиной, а от его слов. Знаете, как красиво звучали те слова по-английски!
– Алена прикрыла глаза и замурлыкала что-то на английском.

"Ее еще и машиной стукнуло, - подумала Сима, - ну

и дела!"

Алена, похоже, всерьез решила продолжить беседу на английском, но поскольку Симины знания английского были очень скудны, она героически вышла из этой ситуации, решительно вставив во время паузы:

– Может быть, еще кофе?

– Да, спасибо.
– Алена опять перешла на русский.

– Так что же было потом?
– спросила Сима, наливая кофе.

– Потом я попросила, чтобы он называл меня Элен, как взрослую,

а он сказал, что будет называть меня Аленушкой. Но это было уже после

того, как мы с ним стали любовниками.

Сима поперхнулась кофе, но даже не отважилась что-либо переспросить.

Она постаралась придать своему лицу выражение полного понимания, тщательно скрыв свое изумление. "Страшно даже представить, что еще я от нее услышу", - думала она при этом.

– Мы договорились встретиться с Джонни через день, потому что на следующий день он был занят. Я летела домой как на крыльях.

– Ты отцу про это не рассказывала?
– поинтересовалась Сима.

– Про Джонни?
– испугалась Алена.

– Нет, про то, что ты слышала их разговор с матерью,

терпеливо объяснила Сима.

– Нет, а зачем? Я просто посмотрела на отца и поняла, что

это ложь, что она лгунья. Я часами стояла у зеркала и находила

множество сходств между отцом и мной, так что это не могло быть правдой,

уверенно сказала Алена.
– А ее я возненавидела и отомстила ей.

– Как?
– затаив дыхание, спросила Сима.

– Отняла у нее любовь Джонни!
– гордо ответила Алена.

"О, Господи, ты все о том же!" - мысленно простонала

Сима.

– Алена, при чем тут твой Джонни?

Алена склонила голову набок и с сожалением посмотрела на нее:

– Потому что моя мать собиралась выйти за Джонни замуж, что она

и сделала. И теперь Джонни не только мой любовник, но и отчим!

Сима уставилась на Алену. Та радостно щебетала, и на щеках у нее проступил румянец. Не верилось, что час назад она билась в истерике, умоляя не отправлять ее в больницу.

– А как было смешно, когда мать повела меня знакомиться со своим будущим мужем и я увидела Джонни! А как я приезжала к ним в Америку!

– И ты не ревновала?

– Что вы, зачем же мне было его ревновать? Наши ночи с ним были

просто сумасшедшими, ведь каждый раз я крала у нее Джонни! И каждую

ночь, проведенную с ним, я мстила ей за унижения и боль отца...

"Мама, где ты? Мама!" - мысленно позвала Сима.

– Скажи, Алена, неужели твоя мать не догадывалась о том, что