Магнифит
Шрифт:
Глава 2.
Чёрная ночь потихоньку голубела, утро просыпалось и тянулось в своих сумерках. Этот свет еле проникал в расщелину меж двух гардин, прикасаясь пыльным лучом до кровати.
Веки Эли, дрожа, еле боролись с сошедшим с них сном. Ей бросился темный и в то же время нежный образ в глаза. Силуэт богини, которая для неё была похожа на маму соседского мальчика. Икона стояла на маленькой угловатой дощечке. Рядом с ней находилась свечка. Огонёк оттенял черты лица Марии, изображённой на почерневшем дереве.
Сны
Она, не переставая, смотрела на красивое и в то же время уставшее лицо богини. Как она снизу вверх смотрела на своего ребёнка, сидящего у неё на коленках. Маленькая Эля уже понимала по-женски выражение её лица. Ей казалось, что она видела её в череде своих снов, которые ей приснились ночью. Вот толко она уже не помещалась на маленькой дощечке, а стояла во весь рост скалы. Ей снилось множество птиц, дома, поросшие розовыми цветами, цепи детей, огибающие горные перешейки. И среди всего этого был юноша со шпагой в руке.
Ночь выдалась тяжелой, и ей с таким же уставшим видом захотелось подняться с кровати и подойти к окну. Она аккуратно ступала босыми ногами по дощатому полу, чтобы сильно не скрипеть им, дабы не услышали родители. Стоило ей раздвинуть гардины, как вся утренняя красота раскрылась ей всей целостностью.
В те минуты не спал и Александр. Он стоял у окна со своей терпкой чашечкой кофе, потихоньку потягивал её, перебивая терпкость сигаретным дымом. В горле першило. Нос немного заложило. Прохладное, влажное, морское утро. Голубеющее. Ещё без разгулявшегося солнца.
Эля смотрела на кучевые облака, громоздившиеся на горизонте. Как они наливались дождливостью, заполнялись темно-синем цветом. Облака порхали сиренью, а на самом верху ещё был виден чёрный купол со слабым мерцанием звёзд. Это было похоже на родничок новорождённого. Мерцание жизни.
Александр уже давно не спал. Но огни города ещё не погасли. Этой ночью он дал Диане спокойно поспать. Она пришла к нему посреди ночи и улеглась прямо на него. Он почувствовал сальность и запах её кожи. Плеч. Нежной ключицы и груди. Ему даже нравилось иногда, что они спят вот так. Когда она приходила к нему и ложилась, он заключал её своими длинными руками и долгими поцелуями. Их ноги нежно соприкасались, выбравшись из под простыни, ловя хоть маленькое дуновение ветра.
Эля стала на цыпочках возвращаться к кровати. Она шла по дощатому полу, чтобы не разбудить родителей. Хоть она не слышала его, но пол скрипел зверски. Александр вернулся в свою постель к жене, целуя её, но после умоляющих стонов, чтобы ей дали побольше поспать, он оставил её и включил телевизор. Чуть убавил звук. Стал листать каналы одним за другим, ища новости и наконец наткнулся. По каналу показывали протест. Аспирийцы кричали о возвращении собственного национального государства. Многие этносы требовали того же. В ту ночь началась война между аспирийцами и григорианцами.
В палатке, где вповалку
– Чего испугался, мне твоё оружие нахрен не сдалось.
– Товарищ полковник? – прохрипел лейтенант.
– Курить есть?
– У меня одна. – показал пальцем молодой человек.
– Да у меня есть сигареты. Со мной пойдёшь?
Лейтенант посмотрел на всех спящих.
– А сколько время?
– Минут десять, может, пятнадцать до подъема. Ну так что, идёшь?
– Ну пойдёмте.– недоверчиво произнёс лейтенант, так как никогда не видел этого человека.
Полковник вышел из палатки и чуть отошёл в сторону. Лейтенант пошёл к нему в незастегнутом кителе, держа ремень в одной руке, а в другой – автомат. На ремне свисала шпага и подсумок с обоймами. Палатки солдат располагались недалеко от деревушки с ветхими домами из почерневших брёвен. Земля была хорошая. Плодородная. А вокруг лишь горы, которые казались такими же почерневшими, как и брёвна у домов.
Лейтенант подошёл к тому, кто его разбудил. Бросил ремень на землю и из кармана вытащил пакетик. Сел, не выпуская автомат из рук, на холодную землю. Полковник все стоял и наблюдал за ним, а затем спросил:
– Как звать?
– Карлен
– Карлен… – протянул полковник.
– Просто Карлен.
– Что ж, хорошо. Ну а я ваш новый командующий.
– Рад познакомиться, товарищ полковник? – сказал Карлен и взял небольшой пакетик в руки.
Полковник присел рядом и достал сигарету. Карлен вытащил из пакетика фильтр с бумагой. Фильтр зажал в губах, а на коричневую бумагу стал класть табак, заведомо шелуша его своими длинными пальцами.
Карлен был высок, подтянут и ещё очень молод. Его тело напоминало пружину, которое вот-вот, да отскочит куда-то в сторону, если ты тронешь его. На голове черный волос, который был выбрит по бокам под офицерскую стрижку. Щеки ощетинились утренней щетиной. У него были светло-карие зрачки, которые тонули в его больших глазах с чёрными кругами, они изучающе смотрели на каждого человека. От Карлена исходила авантюрная доброта. Свои добродетели он совершал нарочно, назло всем.
– Это надолго? – улыбнулся полковник и кивнул головой на руки Карлена.
– Всё лучше, чем сигареты. – шмыгая носом и откашливаясь. – Холодно здесь, постоянно хриплым просыпаюсь. Все воспалено, даже в ушах стреляет. У нас дома гораздо теплее. Я уже не курю так много. Горло и без того болит.
– А всё же хорошо вот так до подъема сидеть. – заметил полковник. – Мне уже надоело просыпаться от крика. Всё время раньше встаю.
Карлен слушал его и кивал головой. Делая себе закрутку, он внимательно наблюдал за ним. Полковник был невысокого роста, но очень крепкого телосложения. Руки настолько накачены, что, возможно, уже не могли полностью прижаться к бокам, если бы он захотел. Его квадратная голова с заискивающей улыбкой следила за движением рук Карлена.