Махабхарата
Шрифт:
Доставить Юдхиштхире и Бхимасене..."
Санджайя сказал: "О владыкой рожденный!
Когда Критаварман, и славный сын Дроны,
И Крипа ушли от царя, опечалясь,-
На берег озерный пандавы примчались.
Царю, потрясенному рати разгромом,
Двайпаяна-озеро сделалось домом.
Юдхиштхира Кришне сказал: "Чародея
Дуръйодхану видишь ли? Майей владея,
Врагов
Обрел он приют среди влаги озерной.
Он с помощью майи достиг своей цели,
Но, лживый, живым не уйдет он отселе.
Сам Индра ему пусть подмогу окажет,
А все-таки мертвым Дуръйодхана ляжет!"
А Кришна: "О Бхаратов сын знаменитый,
Обманную майю теперь устрани ты
И, более сильною силой владея,
Убей чародея, низвергни злодея!"
Юдхиштхира с берега крикнул с насмешкой
Дуръйодхане: "Встань, многомощный, не мешкай!
Зачем свое войско до битвы позорной
Довел ты? Зачем убежал и в озерной
Воде, полон страха, обрел ты обитель?
Вставай же и с нами сразись, о властитель!"
Юдхиштхиры, братьев-пандавов обидна
Насмешка была, стало больно и стыдно,
О царь, твоему венценосному сыну,
И, силою лжи погруженный в пучину,
Он шумно и долго вздыхал то и дело,
А влага над ним и под ним голубела.
Но радже сражаться приказывал разум.
Юдхиштхире царь не ответил отказом.
Он крикнул, таясь под водой от погони:
"Вас много, у вас колесницы и кони,
Несчастный, могу ли я с вами сразиться?
Где кони мои? Где моя колесница?
Как в битву вступлю я, врагом окруженный,
Друзей, и коней, и оружья лишенный?
Один на один я убью полководца,-
Один против многих не стану бороться!"
Юдхиштхира: "Вижу, тобою усвоен
Закон, но которому действует войн.
Великий, ты воином создан Судьбою,
И ныне Судьбою направлен ты к бою.
Любое ты выбери вооруженье,
С любым из пандавов начни ты сраженье.
Сражайся с одним, проявляя проворство,-
Для нас будет зрелищем единоборство!
Коль ты победишь — я даю тебе слово,
Что царствовать станешь с величием снова,
А будешь убит — возродишься на небе:
И тот и другой многорадостен жребий!"
Дуръйодхана: "Если
Сразить в поединке любого пандава,
Оружье избрать мне даешь разрешенье,-
То с палицей в это вступлю я сраженье.
Из братьев с одним буду биться, но с пешим,
И палицей вооружиться успевшим.
Пусть нет колесниц и пусть рати распались,-
Сегодня сразимся мы с помощью палиц:
Как пищу, оружие разнообразим,
Кому суждено, пусть и свалится наземь.
Вдвоем — я и палица — мы угрожаем
Тебе, твоим братьям, панчалам, сринджайям!"
Юдхиштхира: "Встань, устремившийся к бою!
Один на один мы сразимся с тобою,
Хоть Индру ты кликнешь на помощь, — увидишь:
Сегодня из битвы живым ты не выйдешь!"
Не снес этой речи твой сын превосходный,
От злости шипел он змеею подводной,
Его, словно лошадь тяжелые плети,
Слова эти били, нуждаясь в ответе.
Восстал он, озерную гладь рассекая,
И ненависть в нем закипела такая,
Что стал он дышать, жаждой битвы объятый,
Как буйный слонового стада вожатый,
А палица, перстнем из злата блистая,
Была тяжела, как скала вековая.
Как солнце, восстал он из вод ранней ранью,
Сжимая железную палицу дланью,
Восстал, расколов примиренные воды,
Как будто на страны сердясь и народы,
С трезубцем явился разгневанный Шива,
Как будто гора поднялась горделиво,
Как будто не палицу — скипетр железный
Бог смерти взметнул над погибельной бездной,
Как будто бы Индры стрела громовая
Взлетела, всему, что живет, угрожая!
Изранен, а все же не сломлен бедою,
Восстал он, и кровью покрыт и водою,
Казалось, что кряж низвергает высокий
И крови, и влаги прозрачной потоки.
Так сын твой, о раджа, восстал перед всели
В доспехах из злата, в сверкающем шлеме,
Казалось, что, золотом всех ослепляя,
Из влаги восстала гора золотая!
Промолвил Дуръйодхана братьям-пандавам:
"Готов я сойтись в поединке кровавом
С Бхимой, или с Накулой, иль с Сахадевой,
Иль с Арджуной, дланью воюющим левой,