Махинации самозванца
Шрифт:
Если разобраться, то Алёна мне не чужая. Хотя я вру. Чужая, я её толком-то и не знаю, но уже рискую. Но ей этого мало. У неё есть цель. И я просто очередной винтик в её планах. Холост, знатен, в курсе её напрягов. Сам её разыскал, а это значит, что не останусь безучастным. Да мало ли стимулов меня охомутать? Кто знает, что творится в женских котелках?! Я имею в виду, что она мастит ко мне лыжи, но я рассудок ещё не похерил.
Признаться, изначально я хотел пойти по самому лёгкому пути. Спрятать, отослать обратно. На крайний случай был готов выдать замуж за подходящего человека. И не спешите меня судить.
Жалко мне её. Как бы это сказать. Смотрит на тебя такая плаксивая, смазливая девица, и что-то переворачивается внутри. Робко улыбается украдкой, а ты с каменной рожей не ведёшься на её провокации. Чувствуешь тревогу в её глазах. Хочешь снять эту тревогу. Улыбаешься украдкой от всех, видя, что она улыбается. Но всё это фигня, не более чем романтика. Если глубже, то просто хочешь заполнить свою душевную пустоту хоть чем-то, пусть даже и чьей-то душевной пустотой.
Последнее я не сразу понял. Даже не в первые дни. Я ведь, если разобраться, пытался сблизить Ивара и Алёну. Подложить, скинуть проблему на другого. О поспешности трезвых решений заявляло моё пьяное подсознание. Я ревновал к Ивару, хотя остатками рассудка понимал, что нечего ревновать.
Полусон между попойками вывел меня на абсурд рассудка. «Она проблемы». «Проблем у меня хватает». И вместо силлогизма «Мне не нужны эти проблемы» выходило другое. «Ну не дурак ли я»?
Впрочем, этот вопрос все люди так или иначе себе когда-то задают. А те, кто до тридцати не задал себе такого вопроса, уже не люди, а субстанция. Убивайте их смело, в этом нет греха, а только нарушение законов…
Алёна меня провоцировала. Я это видел. Ну как я должен относиться к тому, что она постоянно ошивалась у вечернего костра рядом со мной. Ивар, в чьём седле она ехала днём, ей был побоку. Впрочем, это всё мелочи. Она жестила по местным меркам.
Ну, вот как мы должны относиться к её требованию остановки, потому что река рядом? Искупаться ей захотелось. А так то, если разобраться, то ей пофиг, что у нас расчёты дневного пути идут к чертям…
Я бы тогда не пошёл на её требования. Перебесилась бы и забыла, но я пошёл на провокацию. Новобранцы устали, жара, пыль дороги. В итоге дал ей час на купание, назначив обед раньше времени.
Потом был дебилизм. Могр палку сломал о новобранцев, что рвались поссать именно у реки. Мы с Иваром заняли последний край обороны. Сидели спинами к реке на случай нападения, ну там всякой опасности для Алёны. Если уж меня чёрт подвязал обернуться при её резком вскрике, то что творилось с Иваром, я не знаю. Провоцировала сучка…
Честно говоря, было на что посмотреть. Белая рубаха до колен, смоченная водой, всё детально показывала. Включая торчащие соски, думаю, не от возбуждения, а просто от холодной воды, но какая разница… Судя по тому, что идеалист Ивар остаток дня не мог поднять взгляд на девицу, то он увидел достаточно…
Потом сидели вечером у костра. Алёна накрыта плащом Ивара. Сидит между мной и Иваром, но прижимается ко мне. Ивар недовольно сопит, но сдерживается.
Господи, девочка! Ну и на хрена ты мне? Подкаты из детского класса. Мозги на том же уровне. Типа действуй, я на всё готова. Но опыт не пропьёшь. Хрен на что
В итоге Алёна ушла спать в мою палатку, а я с Иваром спал у костра как новобранец. По поводу палатки, думаю, это был не намёк. Я сам ей дал право спать в единственной палатке. Поблажка с моей стороны, а вовсе не предлог. А так, если честно, то я был против, чтобы она мёрзла. Но ещё больше я был против так облажаться…
С Иваром была проблема. У него рвало все шаблоны. Я видел его, по его глазам, по движениям, по сцеживаемым фразам.
– Учитель. Есть проблема? – спросил я, словно случайно напомнив, что он меня поднатаскивал на турнир.
Молчаливый взгляд исподлобья.
– Ивар… Включи разум… Если видишь во мне врага, то… Пусть будет так. Я тебе не враг. Вспомни, я сам хотел тебя с ней познакомить… Вспомни… А, да иди ты лесом… Создал себе кумира, так меня хотя бы в это не втягивай…
На следующий день то ли Алёна не выдержала молчаливых упрёков Ивара, то ли восприняла вчерашние обнимашки у костра как повод для продолжения. В общем, она напросилась ехать на моем коне. Колбаска был не рад дополнительной ноше, да и я что-то мямлил в протест, а вышло как всегда… Перебесишься, дурочка, после того, как я полдня на тебя подышу перегаром…
На моё удивление, Алёна никак не реагировала на мой выхлоп. Принюхалась, что ли? За полдня мы так и не сказали друг другу ни слова. Мне было нечего говорить о погоде и прочей ерунде, а она не навязывалась. То ли у неё ум проснулся, то ли это такая стратегия… Впрочем, я наслаждался тишиной и думал о своём, а мне есть о чем подумать.
Я обнимал её за талию, чтобы она не сверзнулась с коня. Она обнимала меня за шею. Я невольно засматривался в вырез платья. И вовсе не потому, что я такой. А просто куда смотреть, если она ниже тебя и сидит спереди?
Невольно проскользнула мысль, что белое платье не самое лучшее в пути. Всё просто. Верх платья ещё ничего, а вот юбка белого цвета уже замызгана. Надо ей чего прикупить, более удобного для пути…
В ближайшем крупном посёлке случилось два события. Первое, мы с Алёной доехали до лавки портного и купили ей менее привлекающее платье. Зелёный низ юбки и чёрный корсет поверх платья. Потом зелёный плащ. На этих расцветках я настоял. В лесу эти цвета самое то.
Алёне удалось отстоять только ткань одёжки. Я был за сукно, как более практичное, а она по женской придури настояла на более дорогой ткани, близкой по аналогу к нашему шёлку… Её туфельки на каблуках были закинуты в седельные сумки. Сапожник по срочному заказу сшил туфельки типа лодочки, само собой чёрного цвета, чтобы не замечать грязи на обуви.
Пока подгоняли платье у портного, пока сапожник что-то наскоро ваял, мои расположились у таверны. Новобранцам – питание. Ветеранам – бухло вместо питания. Сразу скажу, бухло для наёмников я не покупал. Это они на свои деньги бухали, а мне некогда было это контролировать. Я, блин, Алёной был занят. И после этого бухого бунта кто-то ещё может мне возразить, что она не проблема? Потом было нечто…
Ивар напился с наёмниками. Не то чтобы они его спаивали, но у него клапан сорвало. Они же, наивные чукотские юноши, думали, наверное, его слегка подпоить и поспрашивать обо мне, а вышло совсем нецивильно.