Махно и его крах

Волковинский В. Н.

В первых числах августа 1920 г. на улицах Таганрога горожане увидели расклеенные на самых видных местах приказы, подписанные «генерал-лейтенантом батькой Махно». В других южных городах появились различные воззвания, в конце которых жирным типографским шрифтом были набраны подписи «генералы Деникин, Врангель и Махно»²⁷⁹²⁸⁰.

В этих условиях Махно пытался еще больше укрепить свою армию. Этого можно было добиться, совершив очередной поход по советским тылам и пополнив свое войско новыми бойцами — уголовниками, желавшими вольно пожить за счет местного населения. Новый поход длился сравнительно недолго, с 29 июня по 9 июля. Пройдя 600 тыс. верст, махновцы расправились

с сотнями партийных, советских работников, членов комнезамов и продотрядов. «Нашествие Махно и его пребывание в течение нескольких дней в пределах уезда, — сообщали местные органы Советской власти Конограда правительству УССР, — оставило сильные следы. Остановилась советская работа на местах, сорвана продовольственная заготовка, расстрелян ряд товарищей и разогнана милиция. В бою с бандами Махно пали смертью храбрых 84 красноармейца»²⁸¹.

Уставшие от долгого перехода махновцы, не успев отдохнуть, уже на следующее утро двинулись в новый поход. Махно с фанатичностью маньяка стремился к новым успехам.

12 июля махновцы захватили Зеньков. В первые часы пребывания в городе Махно его палачами были убиты 20 членов КП (б) У и 7 активистов сельских и районных органов. Бандиты разграбили 1000 пуд. муки, 600 пуд. крупы, 20 тыс. пуд. зерна, 420 пуд. соли, 39 пуд. сахара и т. п.²⁸² 16 августа повстанцы вор-

24

вались в Миргород и за полтора дня, ни на что нс отвлекаясь, грабили город, расстреливали всех, кто пытэлся остановить вандализм. По улицам Миргорода с бешеной скоростью носились на телегах кулаки из близлежащих деревень, растаскивая все, что оставалось после махновских грабежей.

Погромы вызвали отход основной массы крестьянства от Махно. 24 августа 1920 г. после ухода бандитов из Зенькова состоялись торжественные похороны жертв, павших в борьбе с махновцами. Корреспондент Укрроста, побывав вслед за махновцами во многих населенных пунктах, отметил: «После ухода банд Махно замечается весьма сочувственное отношение населения к Советской власти. Население охотно возвращает оставленное махновцами имущество, взятое на складе продорганое»²⁸³.

Махновцы совершили третий рейд общей протяженностью в 450 верст, но вынуждены были его внезапно прервать. Куда бы йи направлялся Махно, везде красноармейские отряды совместно ч партизанами, комнезамами и рабочими, зная, что их ждет жестокая расправа со стороны бандитов, оказывали им упорное сопротивление.

Махновцы приносили много вреда в тылу Красной Армии, взрывали мосты, разрушали железнодорожные пути, захватывали и грабили эшелоны с военным имуществом, пускали под откос поезда, портили линии связи, нападали на воинские части и подразделения.

Через районы, контролировавшиеся Махно, практически проехать было невозможно. Вот как описал поездку через махновский, район корреспондент московских «Известий» П. Подашевский: «Картина этих путешествий почти всегда одна и та же. Идет ночью пассажирский поезд, вдруг перед ним вырастает баррикада или просто разобраны рельсы. Поезд стал в лучш.ем случае без крушения. Моментально на него налетает банда, человек в 60— 100, самое большое — человек двести. Все вооружены, как принято теперь глупо выражаться, «до зубов». Здесь и пулеметы. Иногда завязывается перестрелка, но в общем, без труда бандиты становятся хозяевами поезда. Прежде всего они высаживают пассажиров, начинается «проверка документов». Раздается команда: «Комиссары, коммунисты, красноармейцы и жиды, выходи вперед!» С ними начинается тут же расправа, над ними издеваются, бьют их, калечат и затем полуживых расстреливают. Это часть «политическая», а дальше идет уже неприкрашенный грабеж. Взяли все, что под силу унести, и ушли. И все это каждую ночь и настолько систематически и планомерно, что в дни моего здесь пребывания обсуждался вопрос об официальном прекращении ночного движения поездов.

Что

здесь не только грабеж, но и «политика», доказывается легко. Нападение на товарные поезда, казалось бы, должно больше соответствовать нуждам этих хулиганов: тут и людей меньше,

и товаров больше. Но нет, товарные поезда проходят благополучно. И везде жестокость дикарей. Недавно при нападении на поезд перебили всех женщин и даже детей, потому что, по сведениям бандитов, это был «коммунистический поезд»^Л0.

В 1920 г. псевдодемократические начала в махновском войске фактически прекратили существование. Как и раньше, высшей властью считался Реввоенсовет. За весь 1920 г. его состав ни разу не переизбирался. Не выбирался также и сам батька, хотя это полагалось по положению. Большое влияние на движение оказывала так называемая «батьковая», или «черная», сотня, которая состояла из старых и наиболее испытанных повстанцев и находилась всецело в распоряжении Махно, неся при нем караульную службу. Ушла в прошлое и выборность командиров.

В 1920 г. значительно возрос и культ личности батьки. Он был доведен близким окружением Махно до самых крайних пределов и наложил свой неотразимый отпечаток на махновщину. «Гимном» повстанцев была песня о батьке Махно и матушке Галине²⁸⁴²⁸⁵.

Набатовцы решили при помощи махновцев, которые контролировали довольно обширные районы, осуществить эксперимент строительства бесклассового общества. Этот план целиком соответствовал махновским стремлениям создать на обширных просторах юга Украины вольную территорию — Махновию.

В связи с тем что Гуляйпольский и другие пораженные махновщиной районы были зажаты между Красной Армией и Врангелем, помышлять о создании здесь анархистской вольницы было абсолютной утопией. Набатовцы обратили свои взоры на Крымский полуостров. По их мнению, географически он был наиболее удобен для эксперимента.

В 1920 г. РВС махновцев решил совершить рейд в тыл Врангеля. Махновское войско в составе до 800 человек сосредоточилась у с. Успеновки. В самом селе стояли красные части, которые даже не предполагали о близости махновцев. Узнав, что там находятся полевые кассы с крупными суммами денег, Махно, как это он делал не раз, отбросил анархистские идеи и отдал приказ о наступлении. Застав врасплох красноармейцев, махновцы захватили кассы и сразу же начали отступать под прикрытием пулеметного огня. Перегруппировав свои силы, красные, обойдя махновцев балками и оврагами, нанесли сокрушительный удар. Махно едва не попал в плен, а из 800 махновцев осталось в живых 30—50 человек. Поход во врангелевский тыл был провален. Анархисты были возмущены авантюрой Махно. Оправдывая свой провал, батька пустил слух о нападении на него значительно превосходивших сил красных.

28 августа 1920 г. в бою в районе села Петровского в 30 верстах от Изюма Махно и один из его командиров Куриленко были ранены. У батьки пуля прошла ниже колена. Пять дней возили махновцы своих командиров и искали самого лучшего врача. И лишь 3 сентября в Старобельске местный хирург прооперировал Махно и Куриленко, пообещав, что, несмотря на запущенность ран, больные будут жить, но, по всей видимости, останутся хромыми и вряд ли скоро сядут на коня²⁸⁶.

Неудачи Махно дали повод председателю Реввоенсовета Барону сделать попытку взять военную и политическую власть в армии в свои руки.

Барон и другие набатовцы потребовали контроля за проведением военных действий повстанцев, согласования с ними планов проведения операций. Это вызвало недовольство у Махно, его ближайшего гуляйпольского окружения, а также рядовых махновцев, которые с непониманием и недоверием относились к набатовцам и их теории.

Поняв, что он переступил черту дозволенного, Барон решил покинуть Махно, иначе ему грозила бы, как и многим другим претендентам на роль вождя махновщины, смерть. Перед отъездом от Махно Барон заявил: «Лучше сгинуть в советской тюрьме, чем прозябать в этой пресловутой анархической обстановке»²⁸⁷.