Максим Дегтярев
Шрифт:
Кроме Д-кораблей, потомки переселенцев опередили нас по многим другим параметрам. Они жили втрое дольше, мало болели, не экономили воду и свет и не страдали депрессией. Их технологический прорыв — сам по себе загадка, но больше всего нас заботило их долголетие. Земные ученые считали, что генетическое сравнение могло бы подсказать, в чем подвох, но эолийцы упорно отказывались предъявить свой геном.
Вот бы его добыть, подумала Сильвия. Не скрестились ли они там с кем-нибудь?
Пара эолийцев обитала в своем космическом корабле, пристыкованном к базе. Понадобилось
— Кинуть бы в него камнем, — вслух размышляла Сильвия, наблюдая, как удаляется к себе на корабль симпатичный блондин-эолиец, — кровь накапает, вот тебе и ДНК.
— Уже пытались, — сказал Вилли, — они сразу залили кровь какой-то кислотой, которая мгновенно разложила ДНК на отдельные атомы. Кидавшему кирпич недоумку дали десять лет без права досрочного.
— Интересно, куда они девают отходы с корабля.
— А из чего, по-твоему, здесь делают запеканку, которой ты сегодня завтракала?
— Заткнись!
— Как скажешь.
Сильвия несколько раз пыталась взять у гостей интервью. Кареглазый вообще ничего не отвечал, сероглазый блондин по имени Аграбхор отделывался вежливыми, дипломатичными фразами.
— А тебе кто больше нравится, темный или светлый? — подначивал Вилли.
— Ты же знаешь, — отвечала Сильвия, нежно кладя руку ему на плечо, — мне нравятся маленькие, толстенькие, лысые земляне средних лет с хитрыми черными глазами.
— Не верю, моя прелесть…
Рука Сильвии мгновенно ускользала.
— Чесоточный порошок!
— Что? — не понял Вилли.
— Чесоточный порошок. Шутка такая, понимаешь? Он абсолютно безвреден, просто кожа несколько минут сильно чешется. Если посыпать порошок им на голову, они будут ее чесать, волосы выпадут, а в луковицах волос есть ДНК.
— Все твои планы какие-то членовредительские. Кроме того, где мы здесь достанем порошок?
— Предложи другой план, умник.
— Другой? Пожалуйста! Природа миллиарды лет назад придумала способ, которым женщина берет ДНК у мужчин. К обоюдному удовольствию, между прочим.
Сильвии очень хотелось выглядеть возмущенной, но она была плохой актрисой. И воображение уже не раз рисовало ей сцену, в которой светлоглазый эолиец признается ей в любви, подхватывает на руки и несет в каюту, в которой они проводят незабываемую ночь.
Теперь или никогда!
Сероглазый в единственном числе вышел из галереи, ведущей к центральному посту базы. Конкурентов из «А-1» поблизости не было, Вилли тоже. Сильвия, одетая в весьма облегающий комбинезон, преградила ему дорогу.
— У меня всего один вопрос, — сказала она с мольбой в голосе, — всего один, но умоляю вас ответить
— Мы никогда не лжем.
— Можно я буду называть вас просто Хор?
— Это ваш вопрос?
— Нет, что вы… Я о другом… Скажите, вам нравятся простые земные женщины?
Аграбхор сделал шаг навстречу.
— А вы хотели бы этого?
— Я? Ну… — она потупила глаза, но через мгновение, как будто на что-то решившись, ответила: — Да, хочу!
Он протянул руку и коснулся ее щеки. Рука была в перчатке. Сильвия не чувствовала ни тепла, ни холода, а только бешеное волнение от собственного безрассудства. Она подалась навстречу, его руки оказались у нее за спиной, она подняла свои, чтобы обхватить его голову.
Кончики ее пальцев коснулись гладкого, чистого лба. Она медленно опустила правую ладонь к его щеке. Подушечка среднего пальца ощутила вздувшуюся вену на левом виске, мизинец — мягкую прядь волос за ухом.
Где-то позади послышались шаги. Эолиец отступил на шаг.
— Вы видите, это невозможно.
Она понуро свесила голову.
— Да, вижу.
Тяжело отдуваясь, в галерею вкатился Вилли:
— А я тебя везде ищу…
— Приятно было поговорить, — произнес эолиец и быстро скрылся.
— Умоляю, быстрей! — простонала она, удерживая кисти рук, как хирург перед операцией.
Вилли вытащил из сумки ватные палочки и пробирки. Он тщательно обтер ее пальцы ватой и поместил палочки в пробирки. Потом все это он упаковал в полиэтилен.
Сильвия в экстазе запрыгала на месте:
— Мы сделали это! Вилли, ты, быть может, больше меня знаешь, но иногда нужна просто воля!
— Но идея-то была моя.
— Разумеется, твоя. Разве мне, честной девушке, могло прийти в голову ТАКОЕ.
Только сейчас она заметила эту рыжую крысу с «А-1».
— Что, милочка, не могло прийти тебе в голову? — поинтересовалась крыса.
17
04.04, терминал Парацельса
Сильная девушка Долорес тащила рюкзак, который был вдвое больше моего. И это понятно: не может же она ходить на операции два раза в одном и том же бронежилете. Сейчас на ней был гражданский костюм, состоявший из свободных брюк цвета хаки и джемпера с эмблемой Всегалактической Боксерской Ассоциации. Перед кассой космопорта она резко затормозила, сделала разворот на месте и шагнула мне навстречу. На всякий случай я скинул рюкзак и прикрыл им свое наиболее уязвимое место.
— Слушайте, — сказала она, — я больше не верю, что нам просто по пути.
— Значит, вы поняли, что я от вас без ума?
— Еще слово, и рюкзак вас не спасет.
— Подумаешь, у меня тоже черный пояс по кройке и шитью.
Я отскочил назад, и удар ноги пришелся по оттопыренному карману рюкзака. Пальцы, едва удержавшие рюкзак, заныли.
— Беру свои слова назад. Я вас ненавижу.
— Это уже лучше, — и она направилась к кассам. Держась от нее на расстоянии метра два, я громко сказал: