Максим Дегтярев
Шрифт:
— Сядь, не позорься, — прошипел Вилли.
— Что находится в двухстах миллионах световых лет?
— Галактика NGC1275. К сожалению, да нее нам пока не добраться. Наши корабли еще слишком несовершенны, а нерукотворный Трансгалактический Канал, внутри которого возможна телепортация, охватывает лишь мизерную часть Млечного Пути.
— Очень жаль, — улыбнулась Сильвия и села. — Ты что-то сказал? — обратилась она к оператору.
— Тебе показалось.
Варангал провел синюю линию неподалеку
— Вот предел наших возможностей на сегодняшний день. Тысяча световых лет. Я имею в виду предел для деформационных кораблей. По Трансгалактическому Каналу мы можем путешествовать гораздо дальше, но только там, где есть Канал. В исследуемой области его нет. Здесь мы имеем дело с чистым, невозмущенным вакуумом. Этим он, так сказать, и интересен. В ста парсеках в сторону луча Кассиопеи есть еще один очень интересный объект. Это двойная звездная система, в которой центральная звезда находится в состоянии коллапса. Но мы не можем сказать, образует ли она черную дыру или нейтронную звезду. Нашей экспедиции предстоит это выяснить.
Варангал передал слово капитану «Рэма», который рассказал о технических достоинствах корабля. Кто-то из журналистов поднял руку. Капитан разрешил задать вопрос.
— Мы видим здесь обитателей Эола. Они примут участие в экспедиции?
Капитан выглядел немного смущенным.
— Нет, они здесь в качестве наблюдателей.
— Они наблюдают, не собираемся ли мы вторгнуться на их территорию?
По залу прокатился тихий ропот.
— Никто никуда не собирается вторгаться, — отчеканил капитан.
Слева от себя Сильвия услышала возмущенный шепот:
— Бред. Дожили. Сотни тысяч парсек вокруг, а мы снова что-то делим.
Шептал пожилой инженер из группы предстартовой подготовки. Сильвия поинтересовалась:
— Что мы с эолийцами не поделили?
— Вы меня спрашиваете? У них спросите, чего им не хватает. Впрочем, они вам не ответят. Все держится в страшном секрете. По-моему, даже руководство экспедиции не в курсе. Я слышал, на Приме велись какие-то переговоры. Но из местных туда никого не пустили. Были важные боссы с Земли и эолийцев штук пять.
Прима была последней обитаемой планетой в этом секторе. Сильвия миновала ее терминал четыре дня назад. Ни о каких переговорах ей никто не сообщил. Правда, она и не спрашивала.
Все разом повернули головы в дальний конец зала. Невысокая Сильвия привстала. Вилли инстинктивно вскинул камеру.
— От имени нашей цивилизации, — раздался голос с акцентом, — мы заявляем, что мы находим полное понимание среди руководства ВАШЕЙ цивилизации. Все шаги, которые предпринимаются с обеих сторон, полностью согласованы.
Капитан развел руками с видом «а я что вам говорил!».
— Гнилой дипломат, — тихо сказал пожилой инженер.
Сильвия
— Снял?
— Спрашиваешь!
— Что-то любопытное наклевывается. Готова спорить, он имел в виду, что дела обстоят в точности наоборот. Нет ни понимания, ни согласованности. Конечно это при условии, что лгущий эолийский дипломат выглядит как наш за аналогичным занятием.
— Будем выяснять это после монтажа. На сегодняшний вечерний выпуск мы уже наработали.
После брифинга они пошли готовить семичасовой эфир.
13
02.04, терминал ТКЛ-1612, система Скорпион-25
Агент Эдвардс занимал двойную каюту, зарезервированную на терминале для особых случаев. Мы расположились вокруг небольшого стола. На столе закипал чайник, Эдвардс готовил для заварки два пакетика с таинственным содержимым. Робот приволок тарелку горячих бутербродов.
— Вам с чем? — спросил он.
Я не был уверен, что правильно идентифицировал даже хлеб.
— С желтым.
Желтое лучше, чем зеленое, рассудил я.
— Значит мне с сыром, — и он взял зеленый бутерброд.
Я не стал спрашивать, что в моем.
Горячая жидкость пахла как кофе, но, кажется, таковым не являлась.
— Аналог цикория, — пояснил он, — полезно для здоровья. К слову, я выполнил свою часть договора.
— И?
— Сначала Рош Морель. Восемнадцатого марта он покинул Энно и полетел на местный терминал. После нескольких телепортаций он достиг терминала каппы Южного Треугольника, где сейчас и находится. Теперь Пауль Клемм и его семейство…
Он сделал многозначительную паузу.
— Что с ним?
— Ничего.
— В каком смысле?
— Мне надо увидеть тот финансовый документ, о котором вы сообщали.
Он уже продемонстрировал добрую волю, и я не видел оснований не доверять ему. Я скопировал файл на кристалл памяти и передал Эдвардсу. Он, в свою очередь, скопировал файл в комлог.
— Клиника? — удивился он.
— Сеть клиник. Лечат бесплодие. Что насчет Клемма?
— Я уже сказал, ничего.
— Вы не нашли его?
— Можно сказать и так. Последний раз он, его жена и дочь пользовались кредитками в банкомате рядом с их домом. Это было рано утром девятого марта. Сняли небольшую сумму. Что с ними стало потом, мы не знаем.
— Сравните его снимок с изображением с камер слежения в космопорте.
— Я не могу это сделать без помощи полиции Энно. Запрос к ним неизбежно повлечет за собой бюрократическую волокиту. У меня нет на нее времени.
— Пусть перешлют записи. Хотя бы за девятое и десятое.