Максим Дегтярев
Шрифт:
— Неужели они чувствуют Космическую Чуму?! — воскликнула Долорес.
Приставленный к нам офицер контрразведки велел не кричать так, как будто конец света уже завтра. Говарду он захлопнул крышку лэптопа, чтобы не выдавать секретную карту Млечного Пути.
— Почему для операции выбрали такое людное место? — возмутился офицер уже раз в пятый.
Никто не собирался объяснять ему ход мысли Мореля, написавшего на листе эолийской бумаги кодовое обозначение этой планетной системы. Когда, будучи в плену у Эола, Морель выбирал место для ловушки, он вспомнил о Возничем-211, потому что
С момента освобождения Мореля военные засекли несколько чужих гравитационных волн. Под радары эолийцы пока не подставлялись. Пространство вокруг Возничего-211 целиком лежало в «земной зоне ответственности», и, несмотря на запреты политиков, военные ждали случая метнуть в эолийцев чем-нибудь тяжелым. Убивать, понятное дело, никто никого не хотел, но застопорить чужой Д-корабль хорошим электромагнитным импульсом было бы для них счастьем.
К разочарованию местных военных, адмирал Слоттер запретил увеличивать количество патрулей. Уже имеющиеся патрули должны были облетать систему по одним и тем же орбитам, чтобы исключить случайный контакт. В качестве причины этого непатриотичного распоряжения Слоттер указал необходимость экономить топливо в пользу Примы. Не веря, что подчиненные выполнят его распоряжение, он приказал перенаправить все излишки топлива к «Ваалу».
— Зря мы согласились на условия Командора, — сказал Эдвардс, глядя в сторону Мореля, — парень до сих пор не в себе из-за девчонки. В глубине души он надеялся, что она осталась где-то здесь.
Не мигая, с лицом бледнее обычного, Морель смотрел в иллюминатор так, словно среди алмазной россыпи звезд он видел своего личного врага.
— Он не выдержит, — сказал Эдвардс, — надо его менять.
— Он сделает все, как надо, — ответил я.
— Как надо кому?
Я отвернулся. Мне не хотелось, чтобы он видел выражение моего лица.
Говард, обходя по залу очередных знакомцев, завернул к Морелю. Они пошептались, и Говард вернулся к нам. Офицер контрразведки доложил:
— Корабль готов!
«Фэлкон-332» с эмблемой «Хертца» ждал нас в самом конце грузового причала. Вместо оружия на нем были запасные топливные баки. Мы с Морелем готовились занять места пилотов, пассажиров мы не брали. Командор меня не знал, и я был продан ему как пилот, без которого Морелю не справится с управлением «Фэлкона».
Долорес поглядывала то на Эдвардса, то на Мореля. Кажется, она была заражена пессимизмом своего начальника. Нам пожелали удачи, и мы полезли внутрь корабля.
Я переключил главное управление на себя.
— Не возражаешь? — спросил я у Мореля.
— Валяйте.
Форсированный военными механиками, «Фэлкон» начал разгон с десяти «же», готовясь выйти на тридцать. Уже в середине второго десятка я запланировано потерял сознание.
Мы должны были ждать Командора в условленной точке на противоположной стороне системы. Для нас было важно взойти на «Спрут» до того, как Д-корабль будет обнаружен эолийцами. Предполагалось, что Морель
С получасовым запасом мы вышли к заданному месту. Вскоре наш грави-сканер зафиксировал рождение волны на расстоянии в двадцать тысяч километров. «Спрут», появившись словно ниоткуда, пошел на сближение. Не было сомнений, что эолийские сканеры также его заметили.
Командор вышел на связь. Он потребовал дать картинку внутренностей корабля.
— Одни? — спросил он.
— Ты видишь еще кого-нибудь? — спросил я.
После пятисекундного молчания он заметил:
— Вид у тебя слишком наглый для пилота.
— Это все телевидение. В жизни я другой.
— Ладно, швартуйтесь к правому боковому. Рош покажет, где это.
В помощи Мореля я не нуждался. «Фэлкон» нащупал носом нужное углубление, дальше сработал автоматический захват. Щелкнули замки шлюза. Корабли договорились, что воздух в пространство между люками будет закачивать тот, у кого его больше, то есть «Спрут». Когда давление выровнялось, бортовой компьютер разрешил открытие люка. Морель нажал кнопку, не дожидаясь моего согласия.
— Давно не виделись, — Командор протянул руку Морелю. На поясе пирата висел небольшой бластер.
Морель проплыл мимо, и протянутую руку пожал я — против желания хозяина, кажется. Расцепившись к обоюдному удовольствию, каждый из нас сдал назад. Согласно договоренности мне нельзя было покидать «Фэлкон». Меня удивило, что Командор встречал нас один.
— А где коллеги? — спросил я.
— Не твое дело.
— Мой комлог в обмен на амнистию, — проговорил Морель, словно формулируя ультиматум.
— Нет проблем, поплыли.
Покинув шлюз, Командор задраил за собой люк.
Грави-сканер «Фэлкона» сообщил о двух мощных всплесках в полумиллионе километрах от нашего тандема. Радар показывал два размытых свечения, шедших на сближение с двух разных сторон на скорости 200 километров в секунду.
«Поговорят или сразу откроют огонь?» — думал я. Еще я пытался угадать, о чем сейчас думает Командор.
Они открыли огонь. «Спрут» не был боевым кораблем, и все его вооружение находилось на внешней подвеске. Лазерные импульсы малой мощности срезали все турели и ракеты за несколько секунд. Более мощный импульс поразил дюзы субсветовых двигателей, и «Спрут» потерял ход. После этой артподготовки эолиец заговорил через короткодействующий передатчик:
— Командор, сопротивление бесполезно. Перейди на второй закрытый канал, мы будем с тобой говорить.
Голос бы мне знаком. Без сомнения, это говорил Аграбхор.
Видимо, коды для шифрования им сообщил Макмайер — еще в то время, когда работал на Эол. Эдвардс забыл их забрать, и теперь я не понимал, о чем они говорят. Один из эолийских кораблей сократил дистанцию до километра. Будут ли они стыковать это трехсотметровое сооружение?
Нет, стыковку поручили небольшой каплевидной посудине, отделившейся от носовой части эолийского Д-корабля. Я прикинул, что в ней могло находиться не больше четырех человек.