Максимы и мысли узника Святой Елены
Шрифт:
Гоббс — безрадостный философ, а Монтескье — светлая голова [136] .
Мораль республиканцев отличается большой распущенностью: они без колебаний позволяют себе все, что полезно им и их партии; равным образом то, что было бы добродетелью в республике, становится преступлением при монархии.
Рабле подражал первому Бруту, который прикидывался умалишенным, чтобы обмануть подозрительность Тарквиниев [137] .
136
Монтескье Шарль Луи, барон де Ла Бред де Секонда (1689–1755), — граф, французский политический мыслитель, писатель, историк. Автор трактата "Рассуждение о причинах величия и упадка римлян" (1734), о котором в беседе с Гёте Наполеон выразился следующим образом: "Римские императоры не были такими уж плохими, какими они предстают перед нами в сочинениях Тацита. В этом отношении я предпочитаю ему Монтескье; он выказывает большую справедливость, и его критика больше похожа — на правду" '(Dictionnaire-Napoleon. P. 349). Монтескье был также автором "Духа законов" (1748), одного из величайших произведении эпохи Просвещения, в котором нашли наиболее полное выражение идеи и взгляды М. на историю и его политическая теория. См. прим. 138.
137
Плутарх
Ни золота, ни серебра мне не хватало так, как сахара и кофе, — поэтому добродетельные женщины так и не простили мне Континентальной блокады.
Подлинное богатство всякой страны состоит в числе жителей оной, их труде и предприимчивости.
"Дух законов" — малоосновательное творение едва ли упорядоченной постройки, в которой можно найти прекрасно убранные покои, но заметить кое-где и наспех отделанные дощатые стены с позолотой [138] .
138
С "Духом законов" Монтескье Наполеон впервые познакомился в 1791 г. и с тех пор часто обращался к этому сочинению, в особенности в связи со своими законоведческими штудиями, но он критически относился к. этому сочинению М.; это касалось, между, прочна. отношения автора к британской, конституции к его теории относительно того, что вопросы войны и мира входят в компетенцию законодательной власти. Однако это не мешало Наполеону признавать авторитет и основательность суждений "Духа законов", а самого М. — "бессмертным творцом" этого сочинения.
Клубные политики, которые выступают против постоянных армий, — сумасброды. Стоит государю распустить свои войска, позволить разрушить свои крепости и проводить время за чтением Гроция, как он не процарствует и полугода.
Самые удивительные изобретения суть не те, коими мог бы похвастаться ум человеческий: большинство открытий суть следствие механического инстинкта и случая, а отнюдь не философии.
Понаписали великие глупости о душе, а ведь надобно стараться знать не то, что люди сказали об этом, но то, что собственный наш разум может нам открыть независимо от чужих мнений.
Что касается системы, то всегда надобно оставлять за собою право на следующий день посмеяться над теми своими мыслями, кои появились накануне.
Я не знаю, что понимают под божественным правом; наверное, это — изобретение какого-нибудь тупого теолога из Лувена [139] . Ведь сам Папа имеет не более божественного права, чем я — на наследственное место в Палате лордов британского парламента.
139
Имеются в виду питомцы теологического факультета одного из лучших высших учебных заведений Европы: — Лувенского университета, основанного Иоганном IV Брабантским в 1426 г. и закрытого после Великой французской революции, но в 1817 г. возобновленного.
То, что называется естественным законом, — всего лишь закон выгоды и разума.
Всякий глава партии должен уметь пользоваться воодушевлением сторонников, ибо нет партии, которая не имела бы своих горячих приверженцев. И величайший военачальник во главе своих солдат, лишенных боевого духа, оказывается полной бездарностью.
Почему Гомеру отдавали предпочтение все народы Азии? Потому что он описывал приснопамятную войну первейшего народа Европы против самого процветающего народа. Его поэма — едва ли не единственный памятник той далекой эпохи [140] .
140
Чтение Гомера всегда доставляло Наполеону удовольствие. Он читал "Илиаду" и "Одиссею" на протяжении всей жизни. Обе поэмы были с ним на острове Св. Елены. Гофмаршал Бертран читал Наполеону "Илиаду" в ночь с 19 на 20 апреля 1821 г., когда тяжело больной император не мог уснуть.
Когда я видел Клебера на лошади, перед глазами моими всегда вставали герои Гомера. Ничего не было прекраснее его в день сражения [141] .
Генерал Мак [142] теоретически весьма учен, ведь он много изучал большую войну по книгам, но я не доверил бы ему командовать даже батальоном, поелику он неудачлив и ему недостает решительности. Меня весьма удивила его капитуляция при Ульме, я полагал, что он просто перешагнет через меня, чтобы вновь занять позицию у Инна.
141
Клебер Жан-Батист (1754–1800) — французский военный деятель, дивизионный генерал, один из лучших генералов французской армии, отличился в кампании против имперских войск при Флерюсе (1794), в Египетской экспедиции Бонапарта. Маршал Мармон, хорошо знавший К., писал о нем: "Генерал Клебер своею статью и незаурядной внешностью невольно наводил на сравнение с богом войны". К. отличался незаурядными способностями военачальника и личной храбростью.
142
Мак Карл (1752–1828), барон фон Лайберих, — австрийский генерал. Отличился; в Семилетнюю войну (1756–1763) и в войнах с Турцией. Составлял операционные планы коалиционных держав в их войнах с Французской республикой. Главнокомандующий Неаполитанской армией (1797), освобожден из французского плена в 1800 г. Главнокомандующий австрийской армией в 1805 г. Капитулировал в Ульме, за что по освобождении из плена был судим и приговорен австрийским имперским военным советом к смертной казни, но помилован.
Бог положил себе за труд быть стражем добродетели.
Дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя, — тому в истории было немало примеров.
Я люблю стихи Оссиана, там много мысли, исполненной силы, энергии, глубины. Это — северный Гомер, поэт в полном смысле слова, поелику потрясает душу и трогает ее [143] .
Так и не появилось ни одного достойного описания моей кампании 1814 г. Она представляет собою череду событий той достопамятной войны и стечения обстоятельств столь необычайных, что лишь я один мог бы их описать, потому что мне вполне известно
143
Точно так же как Александр Македонский зачитывался Гомером, римский император Август был почитателем Вергилия, так и Наполеон был весьма неравнодушен к Оссиану. Конечно, это не значит, что остальные не представляли для него интереса, но сочинения средневекового шотландского барда (мистификация Дж. Макферсона) не переставали волновать его воображение. По свидетельству английского капитана, сочинения Оссиана были среди вещей, которые в 1815 г. Наполеон взял с собой на борт "Беллерофонта", стоявшего на рейде Рошфора, а с секретарем адмирала Кокбёрна, уже на борту "Нортумберленда", Наполеон обсуждал поэтические достоинства Оссиана на пути к острову Св. Елены. Возможно, кроме того, и желание читать Оссиана в подлиннике побудило тогда императора заняться английским языком.
В театре на меня производит впечатление величие страсти, но я всегда страдаю, когда они выходят за рамки вероятного [144] .
Друо — это настоящий Катон; я не знал никого, кто бы столь разительно походил на Аристида. Храбрый человек! [145]
Капитуляция Сен-Сира [146] в Дрездене — ошибка школьника, она во многом подобна капитуляции Мака при Ульме. На месте Сен-Сира Рапп, Карно и Даву показали бы, как надо защищать крепости [147] .
144
Анри Леконт, автор книги об увлечении Наполеона театром, приводит в конце ее перечень пьес, на представлении которых, как установлено, присутствовал Наполеон. В этом перечне 33 трагедии Корнеля, Расина и других авторов. Многие из них Наполеон смотрел не единожды; так, "Цинну" Корнеля он смотрел двенадцать раз, а "Ифигению в Авлиде" Расина — десять. Скорее всего этот перечень не полон, но и он производит впечатление, хотя и без того известно, что театр для Наполеона означал нечто большее, нежели просто приятное времяпрепровождение. Большинство трагедий, как известно, было написано на исторический либо мифологический сюжет; император же отличался незаурядным знанием истории и греко-римской мифологии, и это в сочетании с тем, что Наполеон, как правило, хорошо знал литературный источник (а некоторые места наизусть), а также выдающиеся постановки и актерский состав, — все это объясняет тот успех, который имели у Наполеона пьесы классического репертуара. Ни "Андромаха", ни "Митридат" Расина, ни "Магомет" или "Смерть Цезаря" Вольтера не оставляли Наполеона равнодушным. Он считал трагедии подлинной школой воспитания характера и гражданских добродетелей.
145
Друо Антуан де (1774–1847) — граф, известный наполеоновский генерал, командовавший артиллерией в сражениях при Ваграме, Бородино, Баутцене, Лютцене и Лейпциге. Д. последовал за Наполеоном на остров Эльба; участвовал в битве при Ватерлоо, после чего отвел остатки гвардии за Луару. После отречения Наполеона Д. отказался войти в состав Королевского военного совета и вышел в отставку. Д. сравнивается здесь с Катоном Младшим, или Утическим, Марком Порцией (95–45 до н. э.), римским политическим деятелем, прославившимся своей неподкупностью, честностью и постоянством. Аристид (ок. 540 — ок. 467 до н. э.) — афинский полководец, также весьма отличный высокой порядочностью и честностью. Отмечая впоследствии достоинства своих генералов, Наполеон так отзывался о Друо: "В целом свете не было никого, кто мог бы сравниться с Мюратом в том, что касается конницы, и Друо, ежели говорить об артиллерии" (Dictionnaire-Napoleon. P. 170).
146
Гувьон Сен-Сир, Лоран (1764–1530) — маршал Франции (1812). С отличием участвовал в войнах Революции и Империи. В 1813 г. сформировал 14-й корпус Великой армии, с которым был оставлен в Дрездене, когда Наполеон с главной армией отступил за Эльбу. Узнав об исходе сражения при Лейпциге, попытался соединиться с войсками маршала Даву, занимавшими Гамбург, и после неудачной попытки сдался. Военный министр (1817–1819).
147
Генерал Ж. Рапп (1772–1821) в 1807–1812 гг. был военным губернатором Данцига, в 1812 г. был взят Наполеоном в Россию и по возвращении объявил Данциг на осадном положении; имея в своем распоряжении 40 тыс. солдат, Р. защищал город с декабря 1812 г. по 17 декабря 1813 г. Маршал Даву, будучи губернатором ганзейских городов, защищал Гамбург, имея в своем распоряжении 36 тыс. солдат, с первых чисел декабря 1813 г. по 5 мая 1814 г., когда получил официальные сообщения о перемене правления во Франции.
Бедные жители Лотарингии во многом оказывали мне содействие; как я хотел бы восстановить их разрушенные хижины! [148]
Мне нравится грубый здравый смысл, который обитает на улицах.
Солон был прав: можно судить о заслугах человека только после его смерти [149] .
Сама ли нация отделилась от меня в 1814 г., или сам я покинул мой народ, не в этом дело, а в том, что тогда только я один мог изгнать иноземцев за пределы Франции, но это стало бы для всех очевидным лишь после победы; в остальном же бесспорно одно — грязное белье всегда следует стирать только у себя дома.
148
В Завещании Наполеона, в той его части, которая была подписана 15 апреля 1821 г., за три недели до кончины, император распорядился половиной своего личного состояния в пользу городов и селении Эльзаса и Лотарингии, а также Франш-Конте, Бургундии, Иль-де-Франса и Шампани, в особенности пострадавших от "первого или второго нашествий" (в 1814 и 1815 гг.). По одному млн. фр. было выделено городам Бриенну и Мери.
149
Вероятнее всего, приведенное высказывание — вольный пересказ слов знаменитого афинского законодателя и реформатора, одного из "семи мудрецов" Греции. См. Плутарх. "Сравнительные жизнеописания". Т. 1. М., 1994. С. 110–111.
Если задуматься над тем, что такое слава, то приходишь к заключению, что оная сводится к немногому. Что бы ни говорили невежды, превозносили глупцы, одобряла или ни поносила толпа, здесь нет того, что составляло бы предмет особливой гордости.
Фридрих взял на себя труд опровергать Макиавелли еще до того, как стал королем; полагаю, он сделал бы лучше, если б оправдывал его после, своего воцарения. Этот Макиавелли писал разве что для мелодраматических тиранов [150] .
150
"Антимакиавелли" — одно из лучших сочинений Фридриха Великого, написанное им еще до своего восшествия на престол Пруссии; в нем будущий король исходил, в частности, из убеждения в том, что монарх призван ради исполнения известного рода обязательств перед людьми и народом в целом, для чего ему необходима ничем не ограниченная власть, которой он должен пользоваться исключительно во благо подданных, а не в личных, своекорыстных целях.