Максимы и мысли узника Святой Елены
Шрифт:
После сражения при Лейпциге я мог бы опустошить страну, лежащую между мною и неприятелем, как то сделал Веллингтон в Португалии или как в былые времена еще Людовик XIV повелел поступить в Палатинате: право войны позволяло мне это, но я не хотел подобным образом обеспечивать свою безопасность. Мои солдаты, раздавив баварцев при Ганау, показали, что я могу полагаться на их доблесть [170] .
Ничего необыкновенного в побеге Мале не было, другое дело — арест Ровиго или бегство Ласкье. Все потеряли голову, начиная с самих заговорщиков [171] .
170
Сражение при Танау имело место 30–31 октября 1813 г. Баварский главнокомандующий граф фон Вреде, присоединив к своим силам австрийский корпус, имел в своем распоряжении около 56 тыс. солдат; с этими силами он потерял несколько дней на овладение Вюрцбургом и затем попытался преградить французам путь к Рейну. Но его армия была гораздо малочисленнее. той массы войск, находившейся в распоряжении Наполеона; сверх того, он сам себя ослабил, неблагоразумно отделив от своей армии несколько отрядов с разными маловажными поручениями. Подле Ганау дело дошло сначала до нескольких отдельных сражений, которые переросли в решительную схватку. Плохая распорядительность Вреде привела к печальным для союзной армии последствиям. Преодолевая мужественное сопротивление баварцев, Наполеон одержал победу, прорвав в ходе двухдневного сражения неприятельские линии, взял Ганау приступом и проложил себе путь к Рейну. Наполеон мог нанести австро-баварской армии еще более тяжкое поражение, если бы не стремился как можно скорее достигнуть Рейна.
171
Речь
Много 'Критиковали мою статую на Вандомской площади и велеречивые надписи о моем царствовании. Однако ж надобно, чтобы короли позволяли делать все по причуде художников, — ведь Людовик XIV отнюдь не приказывал, чтобы поместили рабов у ног его статуи, и не требовал, чтобы Ла Фёйлад начертал на пьедестале: "Бессмертному человеку". И когда увидят где-нибудь надпись "Наполеон Великий", то поймут, что не я сочинил эту надпись, а лишь не запрещал говорить об этом другим [172] .
172
Франсуа д'Обюсси, виконт де Ла Фёйлад (ок.1651–1725), — маршал Франции, полковник французской гвардии и кавалер ордена Св. Людовика, благоустроил площадь Побед в Париже, для чего приказал разобрать одно из принадлежавших ему зданий и воздвигнул в центре этой площади конную статую Людовика XIV. На пьедестале позолоченной конной статуи короля была выбита надпись: "Viro immortali".
Я советовался с аббатом Грегуаром [173] касательно конкордата 1801 г., его мнения показались мне весьма здравыми, однако ж я лишь принял их к сведению и в пререканиях со священниками уступил только в нескольких пунктах. Но именно в этом я и был не прав.
Тот, кто не стремится снискать уважение современников, не достоин его.
Карл Пятый годам к пятидесяти начал молоть всякий вздор; в отличие от него многие короли всю свою жизнь только и делают, что болтают всякую чепуху [174] .
173
Грегуар Анри (1750–1831) — аббат, священник по призванию и по профессии, деятель Французской революции, депутат Генеральных Штатов, в своей речи 21 сентября 1792 г. назвал историю королей мартирологом народов, выступал за суд над королем, но предлагал отменить смертную казнь, как варварский обычай. В Конвенте Г. сотрудничал в комитете народного просвещения, был инициатором декрета о свободе богослужения. При Директории — член Совета пятисот, президент Законодательного корпуса. В силу конкордата 1801 г. вместе с другими так называемыми конституционными епископами должен был отказаться от сана, но продолжал считать себя законным епископом. Граф Империи (1808). Подвергался преследованиям при Реставрации Бурбонов со стороны роялистов и духовенства, был лишен причастия и христианского погребения. Автор многих сочинений по истории церкви.
174
Речь идет об императоре Священной Римской империи Карле V (1500–1558), последнем императоре эпохи средних веков, который на 52-м году жизни должен был убедиться в бесплодности своих усилий в противодействии росту самостоятельности германских государей внутри империи и развитию религиозной Реформации.
Говорят, что Этъенн занимается политикой, в мое же время он сочинял комедии, — это был весьма необходимый государству человек [175] .
Я отнюдь не повлиял на возвышение Бернадотта в Швеции, а ведь я мог тому воспротивиться; Россия, помню, поначалу весьма была недовольна, ибо воображала, что это входит в мои планы [176] .
175
Эгьенн Шарль Гийом (1777–1845) — французский писатель-драматург, автор водевилей, либретто опер, комедий; вице-президент Палаты представителей, пэр Франции (1839).
176
После насильственного отстранения от власти шведского короля Густава IV 13 марта 1809 г. риксдаг избрал на место низложенного государя его дядю, герцога Зюдерманландского, под именем Карла XIII. Его наследником был признан принц Кристиан-Август Голштинский, но тот умер в следующем же году. Претендентов в наследники шведского престола было немало; риксдаг склонялся в пользу старшего брата покойного принца, но неожиданно возобладала кандидатура маршала Франции Жана-Батиста Бернадотта, принца де Понтекорво; многим в Швеции было памятно человеколюбие, которое проявил Б. по отношению к шведским пленным, многие знали его лично. Естественно, при согласии Б. надо было заручиться согласием и самого императора французов. Наполеон заявил шведской депутации, что не стесняет воли риксдага, и 21 августа 1810 г. Б. был провозглашен шведским наследным принцем. По состоявшемся избрании Наполеон рассчитывал получить от Б. обещание не воевать против Франции. Такое обещание Б. дать отказался. Отчуждение между Францией и Швецией усилилось, когда Наполеон занял своими войсками Шведскую Померанию с целью заставить выполнять условия Континентальной блокады, вслед за этим Б. стал искать сближения с противниками Наполеона, с Англией и Россией. В связи с вопросом о престолонаследии в Швеции. Александр I поначалу действительно полагал, что выбор Наполеона склонялся к тому, чтобы поддержать Бернадотта; сведения об этом он получил через полковника А. И. Чернышева (Депеша Чернышева министру иностранных дел Н. П. Румянцеву от 13 (25) июля 1810 г. // Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 121. СПб., 1905. С. 75–80), и, хотя в разговорах с тем же Чернышевым 21 и 23 октября 1810 г. Наполеон отрицал поддержку Францией кандидатуры Бернадотта, предположения на этот счет еще имели место до того момента, как были получены определенные доказательства лояльности Бернадотта по отношению к России.
Хоть я и хотел возродить достопамятные времена древности, но это никогда не простиралось столь далеко, чтобы восстановить афинскую демократию [177] .
Говорят, что священники и философы Франции имеют миссионеров, кои разъезжают по провинциям. Это, должно быть, напоминает бывшие некогда диспуты августинцев с кордельерами. Похоже, что правительство уже более не существует? [178]
177
Речь идет о наиболее ярком примере античной рабовладельческой демократии — таким был строй древних Афин (5–4 вв. до н. э.), где верховным органом власти было народное собрание (экклесия), собиравшееся около 40 раз в год. Существовавший также совет (буле) играл роль комиссии, подготавливавшей проекты решении народного собрания. Все должностные лица были подотчетны экклесии и избирались путем жеребьевки. Вся эта система, включая и суд присяжных, обеспечивала широкое участие народа, в том числе и беднейших граждан-мужчин, в управлении государством. Однако не только громадное число рабов, но и тысячи постоянно проживавших в Афинах лично свободных греков из других городов-государств были лишены каких-либо политических прав.
178
Хартия, "пожалованная" Франции в 1814 г., объявила католицизм государственной религией. Это послужило явным доказательством того, что отныне отношения между светской и духовной властью будут проникнуты новым духом. Людовик XVIII вернулся с твердым намерением положить конец тому трудному положению, в которое была поставлена католическая церковь во Франции разрывом Наполеона с Папой. Неоднократные протесты Пия VII и его упорное нежелание утвердить в должности назначенных Наполеоном епископов, в результате чего несколько епархий оставались вакантными, протесты некоторых эмигрировавших епископов, места которых были упразднены еще в 1801 г., и желание короля вернуться к старому порядку вещей — все это вызывало необходимость в новом конкордате. Получивший утверждение Папы и короля в июне 1817 г., новый конкордат восстановил конкордат 1516 г., а т. н. Органические статьи 1802 г. отменил, "поскольку оные стояли в противоречии с вероучением и законами католической церкви". Папская булла от 2 августа 1817 г. увеличила число французских епархий с 50 до 92, дала инвеституру дожидавшимся мест епископам и создала три кардинальских места. Период Реставрации был в известной степени благоприятным для монашеских орденов, которые начали основываться или возрождаться вновь. Первым из вновь возникших орденов был орден иезуитов, восстановленный Пием VII во всем христианском мире в 1814 г. буллой "Sollicitudo omnium ecclesiarum". Другие ордена, рассеянные Революцией и пришедшие в упадок при Империи, также почти все возвратились во Францию. В высказывании речь идет о представителях двух монашеских нищенствующих орденов — августинцах (образован в середине XIII в., устав приписывается св. Августину, утвержден Папой Александром IV в 1256 г.) и францисканцах (кордельерах) (основан в 1207–1209 гг. св. Франциском Ассизским, утвержден Папой Гонорием III в 1223 г.). К моменту Реставрации большинство августинских и францисканских монастырей было закрыто, а их собственность перераспределена в результате секуляризации церковного и монастырского имущества в эпоху Революции и Империи. Поэтому о возрождении монастырей этих двух орденов не могло быть и речи, но под влиянием частично восстановленных религиозных орденов и католических обществ временно придавленный Революцией дух прозелитизма вспыхнул во Франции с новой силой, что выливалось как в активную проповедническую деятельность внутри страны (т. н. внутренние миссии), так и в расширение масштабов проповеди христианства за ее пределами — в Африке, на Дальнем Востоке, в Леванте и Америке. В высказывании же имеются в виду главным образом деятельность внутренних миссий и религиозные диспуты между францисканцами и августинцами.
Лондонские газетчики прохаживаются насчет моего здоровья и здешнего образа жизни. Воображение у них, мягко выражаясь, сильно отдает поэзией. Но всем же надобно добывать себе пропитание, даже насекомым.
У королей нет недостатка в людях, которые находят случай возразить. Я никогда не допускал этого. Врач нужен для того, чтобы лечить лихорадку, а не писать на нее сатиру. У вас есть лекарства? Так дайте их; если нет, помолчите.
Надобно следовать за фортуной со всеми ее капризами, поправляя ее, насколько это возможно.
Дух независимости и национальности, который я пробудил в Италии, переживет революции сего века. Мне довелось свершить в этой стране более, нежели дому Медичи [179] .
Всякий человек делает ошибки, делают их и государи. О мертвых судят частию, пожалуй, справедливо, не то что о живых. При жизни Людовика XIV современники осудили войну за Испанское наследство, ныне же ему воздают должное; беспристрастный судия должен признать, что было бы подлостью с моей стороны не согласиться на отречение Карла IV от испанского престола [180] .
179
Медичи — знаменитый итальянский род неаристократического происхождения, правивший во Флоренции в 1434–1737 гг. Сохраняя на первых порах видимость республиканского правления, М. правили полновластно; с XVI столетия правление М. превратилось в открыто монархическое: Флорентийская республика стала герцогством (с 1532 г.), затем Великим герцогством (1569). Наиболее крупные представители дома М.: Джованни деи Биччи (1361–1429), Козимо Старший (1389–1464), Лоренцо Великолепный (1449–1492) и др. М. оказывали поддержку и покровительство художникам и гуманистам, способствовали развитию культуры Возрождения.
180
Война за Испанское наследство в Европе продолжалась в 1701–1714 гг. и была порождена длительной борьбой Франции с австрийскими Габсбургами за гегемонию в Европе. Предъявив права на испанский престол в конце XVIII в., Людовик XIV исходил из того, что у испанского короля Карла II Габсбурга не было наследника, и на этом основании французский король добивался завещания испанской короны французскому принцу. Война "большого альянса" (Англия, Голландия, Австрия, Дания и др.) против Франции была в целом неудачной для Людовика XIV. Он потерпел ряд поражений — при Гохштедте (13 августа 1704 г.) и др. и вынужден был начать переговоры о мире; после возобновления войны и новых поражений Франции международная обстановка претерпела перемены (в особенности изменилось отношение союзников к Австрии после воцарения нового императора Карла VI), а относительное улучшение военного положения позволило Франции заключить в апреле 1713 г. мир, но политическую гегемонию в Европе она утратила. Далее в высказывании речь идет об отречении испанского короля Карла IV (1788–1819), которое в конечном счете было вызвано борьбой придворных партий в Мадриде. Во главе одной из этих партий стояли королева и ее фаворит Годой, во главе второй — наследник престола Фердинанд и его жена Мария-Антуанетта Неаполитанская. Со смертью Марии-Антуанетты (1806) Фердинанд вознамерился вступить в брак с одной из принцесс из династии Бонапартов и стал искать сближения с Наполеоном. Анонимное известие о преступных умыслах наследника против отца побудило короля отдать приказ об аресте сына (октябрь 1807 г.) и предании его суду. К. предполагал лишить его трона и передать наследование престола другому своему сыну, Карлосу; но счел нужным выяснить отношение к этому делу Наполеона. Народный бунт и падение Годоя имели последствием отречение К. и провозглашение Фердинанда королем (18 марта 1808 г.). Через несколько дней К. признал свое отречение вынужденным и обратился с жалобой на сына к Наполеону.
Если хочешь сохранить за собою хоть какое-то превосходство, нужно менять военную тактику каждые десять лет.
Люди прошлого для меня отнюдь не предпочтительнее людей нынешних, но прежде пустой и никчемной болтовни было много меньше, нежели в теперешние времена.
Надобно, чтобы природа поставила гения таким образом, чтобы он мог сделать из этого должное употребление, но часто он не находит себе надлежащего места и, как засушенное семя, остается бесплоден.
Можно с избытком жаловать ленты куртизанам, но сие отнюдь не делает из оных людей.
Эта французская Минерва порою весьма неповоротлива, и ее оружие прямо-таки изъедено ржавчиной. И немудрено, ведь ныне Европа ничем не обнаруживает себя, и кажется, что она просто отдыхает.
Место военных действий — это шахматная доска генерала, именно его выбор обнаруживает способности или невежество военачальника.
Я присоединяюсь к Эпиктету, сказавшему: "Когда говорят о тебе плохо и это — правда, исправься, если же это — ложь, посмейся над этим". Я научен ничему не удивляться: остановившись на отдых, я не обращаю внимания на разных шавок, которые лают по дороге [181] .
Истинный герой играет во время сражения шахматную партию независимо от ее исхода.
В деле предрассудки и страсти — вредны; единственная допустимая из последних — стремление к общему благу.
181
Эпиктет (ок. 50-130 н. э.) — крупнейший древнегреческий философ.