Мактуб. Пески Махруса

Мейер Лана

– Что он сказал тебе, Джамаль? – сделав небольшую паузу, резко спрашивает Кадер, возвращая разговор в прежнее русло. И это ключевой момент. Я должен правильно использовать имеющиеся у меня данные. Кадер вложил в меня слишком много, что признать собственное пoражение. Моя виновность – мощный удар по его самолюбию.

– У Видада есть информация, способная бросить тень на репутацию короля и его близкого окружения, – произношу я твердым сдержанным тоном. – Он собирается использовать имеющуюся у него доказательную базу, как страховку. Видад сольет файлы американцам, как только покинет территорию нмара. Сукин сын хочет ещё пожить на этом свете.

– Что еще?
–

напряжённо спрашивает Кадер. По интонации его голоса я пoнимаю, что он всерьез рассматривает высказанную мной версию.

– Ильдар дал понять, что Шатры Махруса функционируют под прикрытием и с одобрения правительства и королевской семьи, – слышу, как скрипят его зубы, как он стискивает в руке пластиковую бутылку. Вынужденная слепота обостряет слух и другие органы чувств. Я ощущаю его растерянность, гнев, ярость. Кадер понимает, что я не лгу, но не знает, как использовать меня дальше в своей нечеcтной игре. Чтобы ни находилось в файлах Видада, я уверен, что они все повязаны. Каждый, кто обладает маломальским влиянием и властью. Торговля людьми и оружием – слишком прибыльный бизнес, они не остановятся. чень многое поставлено на карту, огромные деньги, влиятельные фамилии. Видад прав, я не могу в одиночку изменить систему. Не сразу. Чтобы получить то, что я хочу, мне придется прогнуться, склонить голову, а потом методичнo уничтожить каждого, кто способствовал запуску и функционированию преcтупной машины «Шатры Махруса». Не говорите, что я идиот и мечтатель. Я знаю, что могу это сделать. Терпение, гибкость, четко придуманная стратегия – мои союзники.

У меня было достаточно времени, чтобы провести аналитический анализ, разобрать на многочленные пазлы все события, которые происходили в моей жизни после Аззамского теракта и даже до него. Я получил спорные выводы, ошеломляющие результаты, но где-то внутри я догадывался, понимал, что все не то, чем кажется. У любого действия имеется причина, логическая подоплека, чья-то выгода или загубленная жизнь. И если я прав в своих выводах,то за мою жизнь сотни людей заплатили своими. Незнание е освобождает от ответственности, я причастен и виновен точно так же, как и организаторы дикой расправы. Мои руки по локоть в крови, моя совесть уничтожена за годы боевых и частных заданий, а впереди новая война, и если дрогну сейчас, то проиграю.

Я знаю, почему Кадер не убил меня. Я знаю, кто мог вызвать группу АРС в столицу Кемара раньше времени. я до хрена чего знаю, но сейчас должен сыграть роль того, кем привык меня видеть Таир Кадер.

– Он назвал имена? – сыплет вопросами пoлковник.

– Нет. Никаких прямых обвинений.

– Он что-то говорил о премьер-министре Дамире аль-Видаде? – конкретизирует Кадер, заодно проверяя мою реакцию на прозвучавшее имя.

– Нет. Ни слова, - бесстрастно лгу я.
– Предполагаю, что информация сфабрикована с целью нанести удар по кабинету министров и дискредитировать короля в глазах народа и правительственных структур других стран, посеять смуту и на почве многолетнего растущего недовольства правлением аль-Мактума свергнуть монарха, заручившись политической поддержкой влиятельных союзников.

– Кому это нужно?

– Искандеру аль-Мактуму, – озвучиваю я одну из имеющихся версий. – Наследник не собирается ждать смерти короля. Ему нужна власть,трон психически нестабильного отца. В руках американцев подобная информационная бомба сможет нанести серьезной урон политике Анмара, повлечь за собой многочисленные необратимые последствия. Мы оба понимаем степень угрозы, Кадер.

– Почему я должен тебе верить?

– У меня

нет причин лгать. Нет причин сотрудничать с ЦРУ и отказываться от страны, которая, как ты правильно заметил, дала мне все, что я имею. Дай мне закончить операцию, Кадер. Я получу данные и ликвидирую Видада. Я знаю, где его искать. Без меня вам его не найти. Времени нет. Возможно, прямо сейчас они покидают Анмар.

– А, если снова провалишь задание и упустишь его?

– Сделаешь то, что посчитаешь нужным.

Эрика

Я просыпаюсь от оглушительного звука вертолетных лoпастей, он настолько громкий, что кажется, будто эта железная птица приземлилась прямо в тесной спальне штаба.

– Рика, подъем. Мы вылетаем. В Израиле пересядем на самолет, – сквозь призму остатков сна слышу решительный голос Зейна, резко сажусь на пoстели, свесив ноги вниз. В один прыжок касаюсь ступнями пола.

– Сколько я спала? Что с Видадом?

– Почти сутки, Рика. Ублюдок пришел в себя. Пообещал позвонить связному для передачи данных, как только мы оторвемся от земли, и завершит по факту обеспечения ему безопасности.

Мы действуем быстро. Как только выхожу из спальни, замечаю зажатого между Китом и его напарником Видада, скованного наручниками по рукам и ногам. Его кровоточащая открытая рана промыта и зашита, но я думаю, что внешнее повреждение – лишь верхушка айсберга его бед. Ублюдок едва стоит на ногах, взгляд бегающий, потерянный, трусливый, убогий. Нет ни намека на былую стать и так называемую «породу», гордость. Но, даже находясь в таком состоянии, Видад смеет обращаться ко мне и называть меня по имени, словно, мать его, он не является одним из организаторов синдиката работорговцев.

– Что, Рика? Довольна? Ненавидишь меня? Вижу, что да, - Видад бросает беглый взгляд на мои сжатые кулаки, на мгновение фиксируя внимание на кольце Джамаля, сдвигает брови, в глазах появляется тяжёлое нечитаемое выражение. Я тут же пpячу одну кисть руки за спину. Он нервно облизывает пересохшие губы. – Что плохого я тебе сделал, крошка?

– Ты – жалкое подобие мужчины, Видад, если смел прикрывать все это дерьмо по торговле людьми таким делом, как благотворительность. была ли она, Видад, твоя общественная деятeльность? Дай угадаю: ее ты подделал, – поравнявшись с Видадом, я неотрывно смотрю ему в глаза, смело высказываю трусу в лицо все, что о нем думаю.

– Шармута. Ты сдохнешь, когда я затолкаю свой член в твой грязный рот!

– Так вот оно какое,твое истинное лицo, Ильдар? Мне даже ответить на твою угрозу нечего. Настольо она в твоем положении жалкая, - не знаю, чем бы закончился этот разговор, но Зейн прерывает его тем, что берет меня за руку и выводит из штаба, провожая к вертолету и помогая устроиться на заднем сиденье. Хассан садится рядом со мной, ещё пару минут уходит на то, чтобы затолкать в летающую машину обездвиженного Видада.

Вертолет отрывается от земли, как только Зейн отдает приказ пилоту, а я надеваю наушники, что спасают мои барабанные перепонки от слишком громкого хлопающего звука.

Уже чeрез двадцать секунд после взлета наш маленький штаб превращается в крошечную точку, в микроскопический дом размером с ноготок на моем мизинце. И наконец сливается с песчаными дюнами, с высоты птичьего полета напоминающие мне океан медного цвета.

– Ну что, теперь твоя часть сделки, Видад, – решительно произносит Зейн, забирая из протянутой пилотом руки спутниковый телефон и передавая Ильдару.
– Набирай номер. Быстро, - на самом деле я не слышу голосов, читаю по губам.