Малая Морская улица

Бройтман Ларисса

В 1944 г. в квартиру Вавиловых № 13 переезжает балерина Кировского театра Наталья Михайловна Дудинская (1912– 2003). По ее воспоминаниям, когда театр вернулся из эвакуации из Перми, Наталье Михайловне предложили несколько квартир на выбор, и в квартире на улице Гоголя ее пленили огромные окна с венецианскими без переплета окнами. Кроме того, квартира имела удобный отдельный вход со стороны улицы Гоголя. В квартире в тот момент еще находились вещи Николая Ивановича Вавилова – библиотека и архив, которые по требованию новой хозяйки были немедленно убраны.

Наталья Михайловна Дудинская был одной из легендарных советских балерин с непререкаемым авторитетом, «царицей» Кировского театра. Наталья Дудинская родилась в семье генерала Михаила Михайловича Дудинского в Харькове. Ее мать Наталья Александровна

был балериной и танцевала под псевдонимом Тальори. Она же была и первым учителем своей дочери, которую непременно хотела отдать учиться в Ленинградское хореографическое училище. «Мама мечтала отдать меня в руки Вагановой – и меня приняли в 5-й класс, где дети по 15–16 лет, а мне только десять лет», – вспоминает Наталья Дудинская в одном из интервью в 2001 г. Дудинская заканчивает училище в 1931 г. и поступает в Ленинградский академический театр оперы и балета (позднее – Кировский, а сейчас – Мариинский театр оперы и балета), где танцует ведущие партии до 1962 г. С 1950-х гг. она начинает преподавательскую деятельность в классе усовершенствования артисток балета Кировского театра. После войны ее партнером в большинстве спектаклей был ее муж Константин Сергеев.

Квартира Дудинской долгие годы была открытым домом: здесь отмечали премьеры спектаклей, приходили ученицы, друзья по театру. Гостей Наталья Дудинская принимала в будуаре-гостиной, где стоял рояль. Спальня была в два раза больше гостиной и производила впечатление залы, украшенной огромном зеркалом и портретом хозяйки. Окна столовой выходили во двор. Дудинская гордилась антикварной мебелью – доставшимся в наследство от бабушки-смолянки гарнитуром. После смерти мужа в просторном коридоре квартиры Наталья Михайловна устроила выставку фотографий Константина Сергеева в разных ролях и с гордостью ее показывала, говоря о муже: «Это – мое солнце!».

Наталья Михайловна работала до последнего дня своей жизни. Она умерла в 2003 г. и была похоронена на Литераторских мостках вместе с мужем. После ее смерти все вещи – костюмы, архив, фотографии – были переданы в Театральный музей. Квартира же была продана, и в ней был устроен ресторан быстрого питания Subway, в котором рядом с сохранившейся печью висит небольшой портрет Н. М. Дудинской с сообщением, что она когда-то жила в этом доме.

В 1940 г. торговое помещение на Невском проспекте было заново оформлено по проекту архитектора Г. В. Ашкенази для магазина обуви. Ныне здесь торговый дом «Невский». В годы блокады в гастрономе на углу Невского проспекта и улицы Гоголя отоваривали карточки офицерскому составу, и у жителей этого района гастроном получил наименование «Генеральский».

С домом 11 по Невскому пр. с середины 1920-х гг. долгие годы была связана семья Красновых, члены которой в разные годы учились в Горном институте. Представитель старшего поколения – Александр Алексеевич Краснов, – закончив геологоразведочный факультет, уехал из Ленинграда. Его братья Арсений и Дмитрий Алексеевичи закончили отделение обогащения полезных ископаемых металлургического факультета. Дмитрий Алексеевич (1902–1983) никуда не уходил из института и читал лекции почти до самой смерти в 1983 г. Этот же факультет в 1950-х годах окончили выросшие здесь его сыновья – ныне покойный Май Дмитриевич (1933–1977) и живущий в Москве Гелий Дмитриевич (р. 1928), – профессор, академик Академии горных наук. Представитель следующего поколения— Сергей Гелиевич Краснов (1952–1996) – окончил геологоразведочный факультет и занимался морской геологией. Он был доктором наук, главным научным сотрудником института ВНИИОкеангеология и профессором университета. Был представлен к званию члена-корреспондента Академии наук, но получить его уже не успел – Сергей Краснов скончался в 1996 г. в возрасте 44 лет.

Один из авторов этой книги – Елена Иосифовна Краснова – тоже некоторое время жила в этом доме вместе с семьей мужа – Гелия Дмитриевича. Елена Иосифовна окончила университет и несколько лет читала студентам в Горном институте курс физики, но, выйдя в 1983 г. на пенсию, сменила специальность, занялась историей Петербурга и получила в 1998 г. Анциферовский диплом за книгу «Большая Морская» (совместно с Лариссой Ильиничной Бройтман) и в 2012 г. – Анциферовскую премию «за общий вклад в современное петербургское краеведение».

В 2003–2005

гг. была осуществлена реконструкция 4-го и 5-го этажей здания с полной заменой перекрытий, возведен 6-й этаж и произведена перепланировка этажей с устройством шести комфортабельных двухуровневых пентхаусов. Уникальной особенностью пентхаусов стал выход с 6-го этажа на просторные террасы, с которых открывается вид на перспективу Невского проспекта, Адмиралтейство, Исаакиевский собор.

В 2005 г. на здании появился мансардный этаж, который занимает Музыкальный фонд Санкт-Петербурга. Надо заметить, что это чуть ли не единственный случай когда недавно надстроенная мансарда не портит вид исторического уголка Петербурга.

Малая Морская, 4

Кирпичный переулок, 1

В переписной книге 1717 г. написано, что следующий двор – «двор морского флота капитана Яна Фангофта (неразборчиво) по сказке жены его Анны оной двор куплен в 713 г. у железного мастера Уброера (?)».

В 1735 г. двор принадлежал портному мастеру Веберу (он указан как сосед в материалах следующего по улице дома).

Вебер обладал, по-видимому, значительными доходами, ибо построил себе не деревянное или мазанковое строение, а каменный дом. Из объяснений к плану Еропкина 1738 г. видно, что оставшиеся после пожара «погорелые палаты», обозначенные на плане пунктиром, остались за ним, но восстановить их он не смог, поэтому это «наугольное» место с «погорелыми палатами» в 1740 г. было отдано только что назначенному генерал-полицмейстеру Петербурга Федору Васильевичу Наумову. Участок был увеличен на 5 саженей. Наумов обязался построить каменный дом в 2 апартамента (этажа) длиной в 11 саженей по Луговой улице, а по переулку – одноэтажное строение на 18 саженях, не оставляя проема для ворот. Строения возводились «на погребах» с условием: «Лавок не держать». Во дворе были конюшни со стойлами на 12 лошадей и сараи. В погребах, то есть в цокольном этаже, был ледник и 14 покоев, в 1-м этаже – 15, а в верхнем – 8 покоев. Главным на дворе Наумова был дом в 7 осей на углу Луговой улицы и Кирпичного переулка. Его можно видеть на чертеже Стокгольмской коллекции. На низком цокольном этаже построен высокий первый этаж. Погребной этаж и боковые части 1-го этажа обработаны поперечным рустом. Верхний этаж и центр 1-го этажа оштукатурены вгладь, их украшают лопатки и наличники окон. Центр фасада венчает треугольный фронтон. Завершается здание высокой кровлей. Справа – ворота, с двумя калитками по сторонам. Строительство дома началось в 1741 г., а через два года здесь жил до отъезда из России иностранец Георг Людвиг Килбель. Сдавался дом и позднее, о чем в 1749 и 1750-х гг. появлялись объявления в «Санкт-Петербургских ведомостях».

Ф. В. Наумов умер в 1757 г., оставив все имущество в наследство своей единственной дочери от брака с Марией Михайловной Самариной – Анне Федоровне. Анна Федоровна вышла замуж за князя Андрея Михайловича Белосельского, которому принадлежала целая волость с четырьмя тысячами душ в 60 верстах от Москвы, проданная в казну. Перед продажей ее осмотрел писатель-мемуарист Андрей Тимофеевич Болотов, как будущий управляющий, сняв планы и составив крестьянскую перепись, замечательный ученый-агроном. За волость было выплачено 120 000 рублей в серебряной монете и по словам Болотова, всю эту сумму привезли к Анне Федоровне в фуре, запряженной шестью лошадьми.

Анна Федоровна не жила в отцовском доме, его снимало дворцовое ведомство, и здесь размещались камер-юнгферы императрицы Елизаветы и другие придворные служители, а также дежурившие при дворе офицеры. Этот дом упоминает в своих воспоминаниях будущая императрица Екатерина II, жившая в деревянном Зимнем дворце, который занимал, как она пишет, «весь квартал до места, находившегося против дома графини Матюшкиной, который принадлежал тогда Наумову. Мои окна были против этого дома, занятого фрейлинами». Существует предание, что здесь жил в 1759 г. и Григорий Орлов и из окон своих комнат в деревянном Зимнем дворце великая княгиня Екатерина Алексеевна обратила на него внимание. Как писал французский дипломат М. Д. Б. де Корберон, служивший в посольстве, после вступления на престол Петра III и Екатерины II всем придворным было приказано из этого дома выехать, а не подчинившимся велено было «не отпускать еду и питье».