Малая Родина
Шрифт:
Однако переходим к более раннему периоду. В те времена торговля была до крайности ограничена: сбыт пушнины, закупка соленой рыбы, за которой ездили на берега Белого моря, торговля железом и кой-какими мелочами домашнего обихода и быта, кроме оловянной посуды, серебряных колец и сережек, пороха и свинца. Водка и соль были предметами государственной монополии, продавались только на казенных «кружечных дворах» и складах. Но и та убогая торговля, какая существовала, была задавлена пошлинами и мытными сборами. За все виды торговли взимались пошлины, как с продавцов, так и с покупателей. Каждая мена и продажа даже между крестьянами одной деревни давала доход казне.
Еще большим злом были мытные сборы. На всех дорогах, мостах, переправах, границах уездов, на городских въездах – были устроены заставы, где видели или царские чиновники, или лица, скупавшие
Существовали казенные таксы мытных сборов, но часто мытари не обращали внимания на эти таксы, а драли с кого сколько могли. Царь Алексей констатирует, что в результате этой системы «торговые люди торговых промыслов отбыли, а иные многие обеднели, меж домов и наших податей взятии стало целиком» (Тетради Мясникова [6] в Вельском уезде).
6
См. труды Матвея Николаевича Мясникова (1761–1831).
1. Нечто о пятинах Новгородских и в особенности о стране, известной издреле под именем Ваги//Сев. архив.-1827.-Ч. 27,№ 9.-С. 3–34;№ 10.-С. 89–120; № 11.-С. 189–209; № 12.-С. 273–289. Территории в 1613–1780 гг. Славянские поселения в 1315–1553 гг. Численность населения в 1550–1762 гг. История г. Шенкурска в 1315–1780 гг. Монастыри, пустыни и церкви в 1426–1770 гг. Хлебопашество, торговля и промышленность в 1315–1780 гг. Писцовые книги 155–1765 гг.
2. Записки о Верховажском посаде//Тр. и летописи МОИДР.-1828.-Ч. 4, кн.1.-С. 12–15. Церковное строительство в XVII–XVIII вв. Население посада в нач. XIX в. Историческое описание Ваги//Отечественные записки. СПб.-1829.-Ч. 37.-С. 391.Сведения о Ваге, Шенкурской и Вельской округах [XI–XVIII вв.]: Из записок Мясникова//Исторический, статистический и географический журнал.-1830.-Ч. 2, № 4.-С. 46–54.
3. Исторические сведения о городе Вельске: (Собранные из древних летописей, старинных книг и архивных бумаг М. Мясниковым) [1397–1780]// ВЕВ.-1883.-№ 20. Прибавления.-С. 365–372; То же//Лен. путь.-1979.-15, 18 сент. Исторические сведения о Кокшеньге//ВЕВ.-1905.-№ 10. Прибавления.-С. 269–273;№ 13. Прибавления.-С. 257–262; № 15. Прибавления.-С. 311–314.
Река Устья тоже была обложена мытным сбором, называвшимся «проплавной деньгой», и откупалась крестьянином Шангальской волости Павловым (1619 год).
При Алексее и Федоре Алексеевиче принимались кое-какие попытки к улучшению положения торговли. Некоторые мытные сборы и пошлины были отменены и заменены «рублевой» пошлиной, которая называлась «десятой деньгой», т. к. взималась с каждого рубля торгового оборота по десять денег, т. е. 5 %.
Десятой деньги в Дмитриевской волости в конце XVII века взималось 3 рубля. Следовательно, торговые обороты волости достигали 60 рублей, или в деньгах довоенного времени – до 700 рублей. Обмен товарами происходил, главным образом, на ярмарках в Великом Устюге и в Благовещенске на Ваге. Особенно значительна бывала Благовещенская ярмарка. В 1670 году в Благовещенске было 118 лавочек, 15 амбаров, 53 постоялых двора и 2 таможни. Место, где проводилась ярмарка, было огорожено палисадом с одними только воротами и таможенной избой при них, чтобы никто не мог попасть на ярмарку, не уплатив таможенной пошлины.
Соль и водка составляли монополию государства и продавались в казенных кабаках. Строительство кабаков и складов, подвоз товаров, содержание сидельцев, охрана и даже растраты сидельцев ложились на население. Казна получала только чистый доход.
За пуд соли до 1646 года казна брала 10 денег, в этом же году цена соли поднялась до 40 денег за пуд. Население стало избегать употребления соли. Тысячи пудов рыбы сгнило у рыбопромышленников. Казна потеряла не только соляный доход, но и пошлину с рыбной торговли. Правительство вынуждено было снизить цену на соль до средней нормы.
Если говорить о ценах на другие продукты, то, например, в начале 1662 года рожь доходила до 25 рублей четверть, но это произошло не вследствие вздорожания хлеба, а вследствие падения курса медных денег, выпускаемых правительством Алексея Михайловича.
Судя по этим ценам, не нужно думать, что жизнь тогда была очень дешева. Они говорят только о том, что стоимость денег, их покупная сила была
В Дмитриевской сохе заработков в то время почти не существовало, так как недостатков рабочих рук не было в связи с тем, что было много беглого элемента. Нанять работника можно было за 20 пудов хлеба на круглый год. Тогда же работали в основном за прокормление. Например, около Москвы в XVI веке годовая плата «казаку» была от 3 алтын до 1 рубля. Если эту цену применить для Устьмехренской сохи XVII века, то работник за целый год работы едва-едва мог бы купить полпуда железа и едва ли бы мог купить топор, сошники, косу.
Исходя из этих сравнений, мы должны признать, что жизнь тогда была чрезвычайно дорога, хозяйство рядового крестьянина не имело прочной экономической базы, он был вечным рабом нужды, кулака и государства. Одни только «сильные разбойные люди» были независимы, по крайней мере, от двух последних властителей.
Из промыслов в Устьмехренской сохе существовала одна охота за пушным зверем. Даже смолокурение еще не было распространено. Из всех Устьянских волостей только Чадромская волость занималась им с издавна, еще со времен Великого Новгорода.
Нравы, обычаи, быт жителей Устьи
Русские XVI–XVII веков были народом невежественным, нечистоплотным и крайне нечестным. Европейцев поражали и отталкивали эти их качества. Подобные выводы сделали Р. Ченслер, Антон Джевкинсон, Т. Равдольер, которые в разные времена посещали разные районы Московского государства.
В оправдание этого огрубения нравов и расхлябанности нравственных устоев приводится обыкновенно влияние гнета татарщины и другие невзгоды русской истории, но это едва ли верно. В новгородских владениях татарщины не было, а нравственный уровень населения был не выше.
Несчастье русской народности не в том, что она пережила татарщину, а в том, что она не пережила религиозной реформации в том возрасте, когда реформация была возможна. Возможна же она была в XV–XVII веках, когда в Новгородской области появились разные рационалистические секты. Вместо реформации она пережила новый прием византийщины через патриарха Никона.
Следует отметить, что церковная реформа патриарха Никона, предпринятая в 1650–1660 годы, касалась комплекса богослужебно-канонических мер в Русской Церкви и Московском государстве, направленных на изменение существующей тогда в Москве (Северо-восточная часть Русской Церкви) обрядовой традиции в целях ее унификации с современной греческой (во времена Никона). В результате Никоновская реформа расколола нацию: на более устойчивых и менее устойчивых. Более устойчивые и честные перешли в сектантство, а менее устойчивые, покладистые стали православными.
Исторический словарь трактует сектантство как принадлежность к сектам – ограниченным группам, отпавшим от вселенской церкви и жестко требующим признания правоты своего вероучения и связанной с ним морали и образа жизни; при этом отвергается как ложное все, что относится к вере и жизни за пределами секты.
Совершенно очевидно, что преследования раскольников правительством только окружили их ореолом мученичества, страдания за истину, ореолом героизма, а эти проявления человеческого духа всегда привлекали и будут привлекать человеческие сердца. В Дмитриевском архиве сохранилось мало документов, относящихся к XVII веку. В нем нет никаких указаний на отношение населения к расколу, но, судя по данным XVIII века, следует полагать, что отношение к расколу было самое сочувственное. В лесах Дмитриевской волости встречалось много следов старых поселений, о которых ни архив, ни предания ничего не говорят. Следует полагать, что это скиты и раскольнические поселения XVII века.