Мальчик который сдох

Шиба Тацуя Менестрель

– Герми, я когда-нибудь ошибался, вспомни?

Коварный вопрос. Ведь не так давно она сама признавала, что я всегда прав. А тут я, пользуясь своим положением, заставляю принять свои слова. И она это прекрасно поняла, но, тем не менее, смогла понять даже больше.

– Но у тебя опять ведь есть доказательства?

Я мог бы просто попросить, настоять, но тогда это подорвало на краткий миг наши отношения, но вместо этого, я, действительно, расскажу. И отведя ее в сторону, приобнимая

за талию, я тихо произнес:

– Герми, милая, я могу утверждать, что все его заслуги это не его, большинство точно. И в газетах, и в иных источниках, таких как свидетели и редкие книги, есть доказательства. Но главное, мне просто кажется, что, тем не менее, он не плохой, он просто желает славы, не более. Не злодей и не герой, такой же человек как все маги. И Снежок и Дамби ведь тоже авторы книг и Гриндевальд, но каждый из них будет писать о себе только хорошее. Приукрашивать, приуменьшать. Понимаешь?

Но Герми девочка уже тренированная, сколько ей я уже почву выбивал из-под ног. Так что она не упала, не разрыдалась, а улыбнувшись, тихо произнесла:

– Понимаю, прости, я...

"Прости?"

Надо же, она все быстрее учится смотреть трезво на вещи:

– Не за что извиняться, ты просто опять поверила образу. Все хорошо, моя родная.

И как легко давались эти слова. Такая милая девочка, такое яркое солнышко. И ничуть она не заучка, да была помешана на правилах, но лишь оттого, что так хотела защититься от этого несовершенного мира. А затем, неожиданно даже для себя, вместо того, чтобы обнять и поцеловать, весело сказал:

– А теперь идем искать запретные книги, гулять и отдыхать!

И схватив ее за руку, с новой энергией и энтузиазмом потащил к магазинам. Так что ей ничего не оставалось, кроме как последовать за мной, и мы смогли, наконец, отдохнуть по-человечески, не переживая, что подумают и скажут, и что самое странное, здесь в Лютном квартале, нас, действительно, принимали такими, какие мы есть. Хотя и не обошлось без эксцессов. Не было гопников, не было и нападения торговцев, но на нас банально хотели вышвырнуть прочь.

– Эй, вы, что тут делаете? Живо убирайтесь. Эта улица не для детей

Сказал нам вышедший из магазина маг в каком-то балахоне. А когда я попытался ощутить его эмоции и понять, что им двигало, то наткнулся лишь на презрение и раздражение.

– Не понял, почему?

– Потому что здесь не место детям!

Продолжал он, подходя к нам, отчего Герми спряталась за меня.

– Сэр, у нас дело в этом проулке, и кто вы такой, чтобы решать, где мне лорду быть?

– Какой еще такой лорд?

Уже явно со злостью проговорил он, смотря на меня своими зелеными глазами и скривив лицо.

– Который перед тобой, невежа! И если ты сейчас же не извинишься, то пожалеешь!

Я

намеренно шел на конфликт, но он сам виноват. Запугивать мою Герми я не позволю и вся та ярость, что сейчас была во мне, вылилась в эти слова. Но не сделал ли я только хуже? Но нет. Он оказался, к счастью тупым, и я мог смело теперь его убивать. А вот если бы он извинился, ощутив мое состояние, то мне было бы гораздо труднее найти повод для драки, а без нее почти невозможно было сбросить свои эмоции. Так что, когда он выбрал конфликт, выхватывая палочку со словами:

– Да я тебя сейчас щенок!

Я, ускорившись, на пределе возможностей, смазавшись в одно пятно, нанес серию ударов. В колено ногой, рукой в грудь, снова рукой в шею, ногой по ноге, чтобы он упал и завершающий промеж ног. Последнее правда уже не на скорости, так как эффект пропал после первой же секунды. Но переломанные ребра, хрустнувший позвоночник, сломанная коленная чашечка и отбитые яйца все равно заставили его отключиться. А я, подхватив Гермиону на руки рванул прочь. Нечего ей все это видеть, и я искренне надеюсь, что она не успела обратить внимание.

– Герми ты как?

Поставив ее на землю, готовый в кои-то веки ответить на все вопросы, я посмотрел в ее глаза. Сейчас мы стояли в темном проулке недалеко от магазина для чернокнижников (назывался он не так, но смысл был именно такой) и смотрели друг на друга. Секунду, вторую девушка молчала, а затем сама, видимо не осознавая, что делает, впилась в мои губы своими губами. Страстно, с жаром, выплескивая все страхи и сомнения. И если бы ранее мы не целовались столь самозабвенно, то думаю, реакция ее была другой, но помня о том, как ей хорошо становится в моих руках, когда я ласкаю ее тело, когда мой язычок играет с ее губками и язычком, девушка избрала самый интересный для меня способ. Но ведь он работал, Герми успокаивалась и на место страха, обиды, что я вновь ничего не сказал, она стала наслаждаться. И лишь после спросила:

– Ты когда-нибудь мне все расскажешь? Это что сейчас было? Твоя скорость, жестокость?

А мне пришла в голову мысль

"Интересно, знает она, что о вампирах?"

– Это мои таланты, моя природа. Но я не уверен, что ты все поймешь прямо сейчас. А лучше, как только мы приедем я все, расскажу. Если ты будешь готова, но скажу, что я змееуст и у меня есть способности вампира.

Но вместо того, чтобы шокировать, я нарвался на ее легкий и беззаботный смех, а когда она отсмеялась, девочка пояснила:

– Мне пришла в голову мысль, что возможно и не столь безумна теория, написанная в книге "О взлетах и падениях темного искусства" в которой говорится, что Он считал тебя своим врагом и "остаться должен только один".

– Хех, мне тоже нравится. Интересная теория и кто знает, может она имеет основания под собой?

А затем запел одну из красивейших песен из фильма "Горец"

– Рождены королями

Мы короли вселенной

Вот мы здесь