Мальчик, который умел летать
Шрифт:
Мне снится замок. Белый замок на скале. Тонкие башенки. Узкие переходы. Коридоры в зеркалах.
Из замка нет дороги вниз. Отсюда один выход — лететь. А я не могу летать. Я и ходить-то не могу.
Мне снится полет. Я никогда не летал. Я не знаю как это. Но я знаю, что это — счастье. Лететь в ночном небе. Слышать свист ветра в ушах. Чувствовать, как тебя подхватывают потоки воздуха.
Внезапно полет прекращается. На миг я повисаю в воздухе, а потом камнем падаю
Падать страшно. Так страшно, что я просыпаюсь. И даже наяву тяжело дышу, будто падение еще не закончилось.
Еще ночь. Все спят. Только в коридоре слышится чей-то плач. Я узнаю голос.
Жихарева.
Если встану, разбужу всех остальных стуком костылей.
Сползаю на пол, с трудом перекидываю ноги и ползу к двери. Получается долго, зато тихо. Дверь полуоткрыта, выйти несложно.
Она сидит на подоконнике в одной футболке и плачет. Прикрываю дверь, подползаю ближе. Ладони уже в пыли, вытираю их об рубашку. Сажусь внизу, рядом с батареей. Холодная, надо же.
Она соскакивает с подоконника.
— Чего тебе надо, урод? — бросает мне в лицо и убегает.
Ничего. Глупо было идти сюда. Еще глупей будет возвращаться. Без посторонней помощи я на кровать не заберусь. Добираюсь до комнаты, сажусь спиной к кровати. Теперь главное не смахнуть костыли ненароком.
Скрипит дверь и в комнату проникает полоска света из коридора.
— Это я, Саша, — негромко говорит Жихарева, — Давай помогу лечь.
Утром начинаются неприятности. Меня находят они.
После уроков мы возвращаемся на несколько минут в спальню, и я нахожу на кровати конверт. Обычный белый конверт. Только на марке замок на скале. И надпись: "Киру".
Я не читаю. Прошу у Серого зажигалку и жгу письмо у открытого окна.
— Е…нулся? — реагирует он, — Сейчас набегут на запах!
Просовываю горящий конверт в отверстие между решетками и держу на весу. Руке горячо, но я терплю. Терплю, пока Серый не бьет меня по руке. Пальцы разжимаются сами. Догорающий конверт летит вниз, на асфальт.
— Не приют, а дурдом, — ворчит Сергей, — Руку дай!
Протягиваю ему обожженную ладонь. Серый матерится и ведет меня к медичке. Она хмуро смотрит на руку, ведет к раковине и включает холодную воду.
— Стой так минут десять. Опять с тополиным пухом баловались?
Сергей мнется.
— Типа того.
Когда вода остужает руку, нас выпроваживают из медкабинета. Мне интересно:
— А как можно тополиным пухом баловаться?
Серый хохочет.
— Да у нас малышня его бегает и поджигает. Хорошо горит!
Смеемся. Я снова смотрю на красную ладонь и спрашиваю:
— Как отсюда смыться?
Он сразу серьезнеет.
— Это без меня. Меня через две недели домой забирают.
Ничего не отвечаю. Дом — это важно. Но и
Уйти в ту же ночь не получается. Стук костылей будит уснувшего было охранника — молодого странноватого парня в очках. Шума он не поднимает. Просто возвращает меня в "нашу" спальню.
За обедом Сашка снова подсаживается ко мне.
— Сегодня в зоопарк едем, — сообщает она беззаботно. Только я не верю, что она сказала это просто так.
Зоопарк — это шанс.
Нас собирают после обеда. Пятеро старших. Двое пацанов и девчонка, все лет двенадцати и трое малышей. Погружают в приютскую машину с надписью "дети" и везут в зоопарк. Он недалеко, рядом с озером Кабан.
Я сижу сзади, чтобы не мешать костылями всем остальным. Настрой у всех праздничный. Все знали о зоопарке еще неделю назад. Мне никто не сказал. Да и я не спрашивал.
Парк в городе убогий. Бетон и клетки. Кто может любить животных в клетках? Только взрослые.
Под присмотром трех воспитательниц мы заходим в зоопарк. Я оглядываюсь на конвой и иду к вольеру со снежными барсами. Они красивые. Жалко было бы придти в зоопарк и не увидеть его гордость. Все подтягиваются за мной.
Маленький барсик появляется подвисает на ветке большого дерева и чуть не падает. Рядом появляется мамаша, подхватывает, делает в нашу сторону предупреждающий рык. Все смотрят на неожиданное представление, когда меня дергает за рукав Жихарева.
— Пусти позырить, не видно из-за костылей, урод! — громко говорит она.
На нее оборачиваются, одна из воспиталок шипит, а я, пользуясь случаем, ухожу за спины. Уже заворачивая в аллею, ведущую к выходу, я слышу разгорающийся скандал.
В случайности я не верю. Но Сашу в сговоре с ними, не подозреваю.
У входа на меня обращают внимание, но уже поздно. Выхожу на остановку и взбираюсь в первый же автобус. Мужик-кондуктор отрывается от пересчета денег и смотрит на меня. А потом отводит глаза.
Инвалид. Что с меня возьмешь?
Я успеваю заметить, как из ворот зоопарка выбегают воспитательницы. Но автобус уже выезжает с остановки.
В автобусе пусто. Я сажусь на заднее сиденье и облегченно вздыхаю. В этот раз повезло. Теперь осталось найти Валерку и остальных. Только вот мы едем совсем не на Кирова, в другую сторону города.
Здесь мне почти ничего не знакомо. Старый ипподром с двумя бронзовыми всадниками по обе стороны от ворот. Сверкающая стеклом и металлом наземная станция метро. Парк для скейтеров и велосипедистов. Другой город. Не центр с туристами. Не заброшенные дома на Кирова. Трамваи, троллейбусы, девушка на ярко-красном скутере в цветастой юбке.