Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
И всё же я чувствовал облегчение. Хел меня дери, да еще какое! Повезло что не родился каким-нибудь, ну не знаю, индусом. Русский мир, со своими традициями, укладом и речью, был мне очень близок. Моя прошлая мать тоже была русской…
День за днём я начинал видеть всё больше деталей в своём новом, удивительно ограниченном мире. Некий интерес вызывал сосед, обитавший со мной на одной кровати через низенькую перегородку. Ещё один младенец. Кто это — мальчик или девочка? Сказать сложно, да и как бы всё равно.
Пока я сам старательно пытался освоить азы
Но однажды произошло нечто, что заставило меня взять себя в руки. Усилия пришлось утроить. Очередной, на вид такой же серый день внезапно ожил, когда с улицы раздался звериный рёв. Глубокий, мощный, с таким басом, что воздух в комнате завибрировал. Мой сосед тут же перешёл на режим тревоги — истошно заплакал, так что закладывало уши.
Я, напротив, лишь повернул голову к окну. Да, я уже мог это делать. Маленькая, но гордая победа. Моё внимание привлекли вспышки за тонкой тканью занавесок. Яркие, разноцветные, они полыхали, как праздничный фейерверк. Но это был не праздник. Это были фаерболы. Или огнешары, на местном наречии.
Снаружи бушевала магическая буря, вихри магии метались в воздухе, словно мир решил поиграть в смертельные гонки. Я смотрел на это зрелище широко распахнутыми глазами, стараясь запомнить каждую вспышку. Невольно подумал: «Хел! Вот оно, настоящее веселье. И почему я лежу тут, почему я не там?»
Потому что я неподвижный младенец, вот почему.
Несколько секунд — и всё стихло. Рёв исчез, вспышки погасли, за окном воцарилась привычная, обманчивая тишина. Но этого короткого зрелища мне хватило, чтобы понять главное: магия в этом местечке активно используется.
В комнату влетела мать. Лицо встревоженное, руки — мягкие, тёплые, уверенные. Она прижала нас с соседом к себе, обнажила грудь и начала кормить, наполняя комнату тихими, ласковыми словами. Её голос был тёплым, убаюкивающим, словно самими звуками можно было разогнать тревогу.
По крайней мере, ей так казалось.
Но не мне.
Эти несколько секунд открыли передо мной неприятную истину. Да, магия здесь повсюду. Но ещё я понял, насколько ненавистно мне это чувство — быть беспомощным. Оказаться в центре опасности и не иметь возможности защитить себя или тех, кто рядом.
Я посмотрел на мать. Эта женщина, что стала моей новой защитницей. На соседнего младенца, который, похоже, был моим братом или сестрой. Хел грызи мои кости! Это я должен их защищать! Я!
И это злило. Нет, это бесило. Великий генерал, повелитель целых армий — и сейчас я беспомощный ребёнок, которого защищает женщина.
Я должен расти. Быстрее. Стать крепче, сильнее, восстановить то, что потерял. Магия мне знакома. А значит, она доступна. Оставалось дождаться подходящего момента, протянуть руку и взять то, что по праву должно быть моим.
Следующие
Эта семечка была окутана гладкой, твёрдой скорлупой, которая казалась неразрушимой. И это неправильно.
Силы быстро покидали меня. Тело, уставшее от напряжения, звало ко сну. Но я не мог позволить себе просто сдаться. Каждый раз, погружаясь в это медитативное состояние, я пытался ухватить взглядом ядро, ощутить его форму, структуру, понять, как добраться до самой его сути.
И вот что я понял: скорлупа становилась крепче. С каждым днём она словно обрастала новыми слоями, уплотняясь и закрывая доступ к тому, что внутри. Если ничего не предпринять, вскоре пробить её будет уже невозможно!
Времени мало.
Эта мысль подталкивает меня к действию. Ждать больше нельзя. Недаром я так яростно оберегал свою память — единственную связующую нить с прошлым. Собрав всё, что осталось от моей личностной энергии, ту искру, что ещё пульсировала где-то в глубине души, я принимаю отчаянное решение.
Я направляю эту энергию в точный, выверенный удар по скорлупе. Формирую внутри себя Атрибутику Разрушения.
Боль пронзает грудь. Колики, словно раскалённые иглы, распирают меня изнутри. Но скорлупа… она не раскалывается так, как я надеялся. Вместо трещин её покрывает сеть крошечных отверстий, будто кто-то превратил её в дуршлаг. Сквозь эти мельчайшие поры начинает медленно проникать окружающая энергия.
Её ничтожно мало в воздухе, но она есть. И теперь у меня есть доступ к ней.
Я ощущаю, как ядро внутри начинает впитывать эти слабые потоки, словно жаждущий странник в пустыне пьёт капли воды. Оно оживает. Едва заметно, но ощутимо. Эти крошечные отверстия почти не видны на энергоуровне, но главное, что они существуют.
Ядро больше не изолировано. Я больше не отрезан от мировой силы. Хел меня дери! Как говорят русские — ура, ура, ура!
Осознание этого приносит облегчение. Тело расслабляется, напряжение уходит. В голове пустота, но не пугающая, а умиротворяющая. На лице играет блаженная улыбка.
С чувством тихой радости я засыпаю, посасывая большой пальчик.
Я просыпаюсь от голоса матери. Она нежно называет соседнего младенца Ксюней. Ну что ж, это многое объясняет. Судя по розовым одежкам, пухлощёкая малютка с длинными ресницами — девочка. А я, учитывая голубые ползунки, — очевидно, мальчик. Этот факт меня сильно радует.
В следующие дни наши с Ксюней предобеденные часы проходят в прогулках по усадьбе. Нас укладывают в двойную коляску и вывозят во двор, что раскинулся вокруг внушительного терема. Величественный, резной, он будто смотрит на нас сверху вниз, наблюдая за каждым нашим движением.