Мальчик, Который Выжил

Володин Григорий Григорьевич

Пёс подчинился каждому жесту и приказу дрессировщика, которого называли эхопсарём. Он мощно прыгал через огромные барьеры, с грохотом врезался в имитации стен и недружелюбно поглядывал в сторону обычных собак. Не зря они старались не попадаться ему на глаза лишний раз.

Я не мог оторвать глаз от этого создания. Какой здоровый! Вау! Моя рука сама собой потянулась вперёд.

— Бака! Бака!

— Бака…! — поддакнула и Ксюня.

Мать посмотрела, куда направлены наши взгляды, улыбнулась:

— Тебе

нравится эта собачка?

Я кивнул.

И вдруг эхопёс, до этого полностью сосредоточенный на команде своего дрессировщика, внезапно замер. Его голова — обколотый обломок каменной горгульи — резко повернулась в нашу сторону. Он смотрел прямо на меня.

На мгновение время будто остановилось. Затем, с неожиданной резкостью, пёс сорвался с места и бросился к забору.

Мать мгновенно поняла, что слабый забор не станет преградой для такого монстра. Её лицо исказил ужас.

— Нет! — вскрикнула она, вцепившись в коляску обеими руками.

Двое дружинников, сопровождающих нас на отдалении, среагировали мгновенно. Они бросились вперёд, закрывая собой коляску.

Эхопёс мчался, с каждой секундой сокращая расстояние. Каменные лапы гулко стучали по земле, каждый удар отдавался эхом.

Я замер, чувствуя, как что-то внутри меня сжимается от… восторга. Зверь Разрушения был близко. Очень близко.

Глава 2

Усадьба рода Опасновых, фронтир Рязанского Ареала

— Я читал рапорт о последнем инциденте с этим эхозверем-котом, — начал Захар, поднимая взгляд на своего собеседника. Его голос звучал ровно, но в нём угадывалась тень досады. — Но, признаюсь, мне этого недостаточно. Хочу ещё поговорить с тобой, Матвей Максимович.

В княжеском кабинете, который нынче занимал наместник, повисла тишина. Её нарушал лишь треск огня в камине, который отбрасывал причудливые тени на стены. Портреты прошлых князей рода Опасновых, развешанные в строгом порядке, казались тяжёлыми, почти подавляющими. Окна наполовину скрывали массивные шторы, пропуская лишь тусклый свет.

Наместник Захар Глебович Трубонов сидел за массивным дубовым столом князя. Его сухопарое тело, вытянутое лицо и заострённые черты придавали ему вид аскета. Напряжение читалось в тонких пальцах, которые то и дело шевелились, перебирая бумаги на столе.

С другой стороны стола сидел Матвей Максимович Мутов, воевода княжеской дружины Опасновых. Стул жалобно скрипнул, когда он выпрямился. Высокий рост, широкие плечи и густая борода делали его похожим на медведя. Черты его лица, грубые, словно высеченные из камня, говорили о долгих годах службы и постоянной готовности к бою.

— Спрашивайте, Захар Глебович, — произнёс он, его голос был низким, хриплым, как раскат грома. В этом тоне слышалась привычка к командам, к ответственности. —

Всё, что нужно, я расскажу.

Наместник аккуратно положил рапорт на стол, сцепил руки перед собой и выдохнул, словно пытаясь собраться с мыслями.

— Как эхокот обошел родовую сеть? — начал он, не поднимая взгляда от стола. — Я перечитал рапорт несколько раз, поговорил даже с патрульными… Но ничего конкретного так и не узнал.

Матвей, нахмурив брови, молчал.

В который раз он перебирал в голове варианты, стараясь не торопиться, но не находил другого ответа. Наконец, решившись, поднял глаза:

— Итоги расследования, Захар Глебович, крайне неутешительные. Мы изучили родовую сеть вдоль и поперек: энергосетку, меридианы, каналы. Но есть только одно объяснение. Единственный способ, как этот эхо-зверь — эта каменюга — пробрался в родовое поместье… Его впустили.

Слова прозвучали как удар. Захар поднял голову резко, словно не веря услышанному.

— Впустить? Это невозможно! Это может сделать только князь… — он запнулся, его глаза сузились.

Матвей, опустив взгляд, ответил спокойно, но с тяжелой уверенностью:

— Не только. Еще родственники Светозара Алексеевича по крови.

Захар медленно выпрямился. В комнате повисла тишина. Затем он заговорил, тщательно взвешивая каждое слово:

— Хм… А единственным из них, кто сейчас находится в усадьбе, является старший княжич. Семён Светозарович.

Захар подается вперед, его взгляд пристально впивается в лицо воеводы:

— Не хочешь ли ты сказать, старый друг, что Семён Светозарович решил устранить своего младшего брата?

Матвей не сразу отвечает. Он оглаживает бороду.

— Я этого не говорю, Захар Глебович. И, тем более, не писал так в рапорте, — говорит он наконец. — У меня еще мозг не отсох. Я лишь излагаю факты. Только княжичи могли впустить зверя. А в усадьбе на момент происшествия находились только старший и младший княжичи. Вячеслав Светозарович же еще совсем младенец… — Матвей хмыкает, позволив себе довольную улыбку. — Хотя парнишка он, без сомнения, боевитый и любит участвовать в поединках дружинников.

— В смысле «участвовать»? — Захар поднимает бровь с неясным подозрением. Просто ему вспомнились их гадания с Ефремом по поводу того, как же маленький княжич смог напугать эхокота.

— Пока только смотрит, — спокойно поясняет воевода. — Но, если доживет, вырастет хорошим витязем.

— Если доживёт… — повторяет Захар, сцепляя пальцы рук. Его взгляд уходит куда-то вглубь комнаты, скользя по мрачным теням, отбрасываемым камином.

Всё, что только что сказал Мутов, давно уже вертелось в его голове. Но Захар не торопился с выводами. Ему нужно было услышать это от старого воеводы — не ради новых фактов, а чтобы убедиться в его искренности.