Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
Однажды мама зашла в детскую вместе с Матвеем, обсуждая что-то на ходу. Разговор явно набирал обороты, а я сразу напрягся, услышав своё имя.
Мама, задумчиво остановившись посреди комнаты, удивлённо посмотрела на Матвея:
— В садик? Им ведь ещё и полутора лет нет!
Матвей стоял на своём.
— Это так, Ирина Дмитриевна. Но княжич и Ксения Тимофеевна растут, извините за выражение, как на дрожжах. Уже на четырёхлеток смахивают… ну ладно, пусть на трёхлеток. С половиной.
Он кивнул в их сторону:
—
Я моментально подобрался. Сделал грустное лицо, добавив лёгкий взгляд щенка, чтобы вызывать жалость, и на всякий случай заслонил Ксюшу, которая в этот момент увлечённо возилась с куклами, миленько улыбаясь, ничего не слыша и не видя.
Мама вздохнула, бросив на меня задумчивый взгляд:
— Может, ты и прав, Матвей Максимович. Я позвоню в садик «Юные нобили». Надеюсь, у них есть места. Хотя для княжеских детей место всегда должны предоставить. Другое дело, что у них там жёсткие требования отбора. А наши малыши могут его не пройти…
Матвей усмехнулся, словно услышал нечто невероятное:
— Какие там требования, Ирина Дмитриевна? Княжич и Ксения Тимофеевна уже почти читать умеют! Вряд ли найдётся ещё кто-то с такими данными.
Мама задумалась, постукивая пальцами по браслету на руке:
— Ну, если не пройдут, ещё годик дома побудут — тоже хорошо.
Я чуть не застонал. Это было уже слишком! Годик дома? Нет уж, спасибо! Лучше сотня голодных эходраконов!
Я, конечно, мастер выживания, но не до такой степени.
Одна только мысль о том, что меня могут запереть в четырёх стенах ещё на год, взорвала во мне бурю негодования. Внутри буквально закипело. Продолжение безвылазной жизни казалось невыносимым. Ну да, Ден — крутой, Глинка — шикарен, Ксюня тоже ничего, но узкая компания уже не спасала.
Мне нужно было общение. Но не с таким племянником-дебилом, который считает себя самым умным, и не с Бастрыкиным-младшим, который не отличит солдатика от картофелины.
Нормальные люди нужны!
Чтобы спорить, дружить, мериться силами, побеждать…
И, чего уж там, доминировать.
Даже солдатиками играть вдвоем веселее было бы. А то Ксюня совсем помешалась на своих куклах. И чего она в них нашла?!
Я понял, что действовать надо быстро.
Как только выдалась минутка, я подошёл к Ефлему с максимально серьёзным видом.
Вопрос был важный, и требовалось мнение местного старожила.
— Ефлем, а что нушна умет, чтоп в садик взили? — спросил я, пристально глядя на дружинника.
Ефлем замер, почесал затылок, задумался, словно решал сложнейшую задачу.
— Ну… держать ложку, наверное, там же едят кашу, — протянул он. Потом задумался, качнул головой и уже с полной уверенностью добавил: — И ещё отжиматься. Раз десять хотя бы. Я бы, наверно,
Я тут же серьёзно кивнул.
— Панятна.
Ну логично же. Салаги никому не нужны.
Кто захочет слабого кадета? Я бы точно никогда не принял в свою армию никчёмного бойца. В моем хирде был самый суровый отбор. С таким подходом слабых просто не может быть.
Что ж, раз надо — значит надо.
Надо подтягивать тело.
Я молча разворачиваюсь, иду в детскую, упираюсь руками в пол и начинаю отжиматься.
Считаю вслух, чтобы сразу понять прогресс:
— Одиын… двя… твии…
Так увлёкся процессом, что даже не заметил, как рядом появилась Ксюня. С интересом смотрит, но явно чего-то не понимает. А потом и вовсе берёт полотенце и вытирает мне лоб.
— Сава, а ти чево делашь? — спрашивает она, глядя на меня своими огромными глазами.
— К сядику гатовюсь, — отвечаю важно, не сбиваясь с ритма. — Дява, и ти тоже!
— Зячем ням тудя? — задалась она впоросом.
— Тям весело! Там… кукол больше, да и вообще…
Ксюша задумалась, но, видно, аргумент про куклы её убедил. Встала на колени и, хоть не сразу, попробовала повторить мои движения. Пусть неуклюже, но пара раз у неё всё-таки вышла. Вижу: старается. Молодец, в общем.
Ну, что можно сказать? К горшку мы уже приручились. В бассейне плаваем, причём вполне уверенно. Читать умеем — ну почти. Теперь только бицуху качать осталось.
Я улыбнулся. Всё ясно. План подготовки к садику был прост: тренироваться и становиться сильнее. Ведь слабаков, как мы знаем, нигде не жалуют. А уж в ясельную группу аристократов тем более.
Садик — это тебе не мастер Рогов, который, как ни крути, отец Ксюни. Да, он урод, и вида особо не подавал, но, как я понимаю, в глубине души всё же любил девочку. Хоть и извращённо, но заботился. А вот в садике всё будет иначе. Чужие люди, без капли близкого отношения, будут требовать от тебя гораздо больше. И не прощать ошибок.
Чтобы справиться с агрессивной средой, надо быть готовым ко всему.
«Десять отжиманий? Слишком мало, — подумал я. — Надо делать пятнадцать».
С тех пор каждый мой день начинался и заканчивался отжиманиями. Хочешь выжить в садике? Готовься к тяжелым нагрузкам!
Усадьба Мироновых, Рязань
Миронов сидел в своём кабинете, задумчиво барабаня пальцами по массивному дубовому столу. Напротив стоял Гироскоп, глава разведывательного отдела службы безопасности, монотонно отчитываясь о событиях за неделю в других родах: кто с кем встретился, что обсуждалось, какие договоры подписаны. Скучная рутина. Миронов давно привык к таким докладам и слушал больше на автомате, пока очередной пункт не заставил его поднять бровь.