Мальчик нарасхват
Шрифт:
А пацан весь вечер таращился на нас, как баран на новые ворота, удивлялся внезапному уходу дам. Даже промямлил, что ему не хочется этого, но быстро заткнулся и смутился, когда я, вперив в него пасмурный взгляд, угрюмо напомнил, что он сам у меня порядком засиделся.
К слову сказать, с воскресенья он опять начал избегать моего взгляда. Разговаривать разговаривал, вполне нормально, а иногда даже и охотно, но в глаза не смотрел.
Вероятно, доля моей вины в этом все же есть. Не наседал бы так на паренька, может, он даже побольше чего-нибудь рассказал. Но и не упорствовать я не
Мне, если честно, тоже не шибко понравилось бы, начни кто-то выяснять моменты моей жизни. Но в случае с пацаном меня простить можно. Помочь ведь хочу. Помочь маленькому глупому запутавшемуся пацаненку.
Что он запутался – это без сомнений. Я самолично эксперимент над ним проводил, грубо говоря. Журналы, которые я выбрал из своей коллекции, вне всяких похвал, любой бы завелся, заглянув хотя бы в один из них. Тем более подросток. А пацану хоть бы хны. Пялился напряженно в одну точку минут пять, будто не на грудь пышную смотрел, а докторскую диссертацию читал.
Видя, что результата никакого нет, я, конечно, расстроился малость. А потом взял и сам обнял пацана. Крепко, с чувством. Ничего личного, мне просто нужно было понять. Правда, я немножко переволновался и сжал паренька крепче, чем следовало, потому что он, по-моему, даже хрипел. Но заявление, что сожитель при этом ничего не почувствовал, меня несказанно обрадовало.
И вот после этого я периодически стал замечать на себе косой взгляд пацана. Но стоило мне повернуться, он тут же отводил его в сторону или вовсе отворачивался. Не находя причин для такого поведения, я только хмурился и сам искоса наблюдал за пареньком.
Уже несколько минут я недовольно пыхтел в тесном салоне заполненного автобуса, вместе с остальными морщась от громкой трели чьего-то сотового и терпя эти издевательства жизни. Мне особенно повезло, потому что попал я в самый эпицентр давки и готов был собственными руками раздолбать чей-то надрывающийся телефон и его владельца в придачу, который совсем не торопился отвечать.
А затем меня вдруг озарило, почему песня, стоящая на чьем-то звонке, такая знакомая. На Лапина ведь такая же и у меня стоит. Спохватившись, я извернулся и умудрился достать сотовый из кармана куртки, при этом больно получил чьим-то локтем прямо под ребра. Вертеть головой в поисках нахала я не стал, понимая, что затея глупая, поэтому сразу поднес телефон к уху, краем глаза поглядывая на остальных пассажиров с каменными лицами.
– Алло! – буркнул я.
– Зыкин, мля, чего так долго?
– В автобусе я еду.
– Чего? Громче говори, плохо слышно.
Терпеливо вздохнув, я повторил:
– В автобусе, говорю, еду. Потом перезвоню.
– Э, нет! Стой! Мне потом некогда!
– Быстрее давай тогда говори. Чего хотел?
– Завтра ключи заберешь?
– Почему именно завтра? Я могу и в выходные забрать, не к спеху же.
– Мне в выходные некогда, - загадочно заявил Матвей. – Планы у меня. Сам понимаешь!
– Ну-ну, - усмехнулся я, буквально вдавливаясь в человека сбоку, чтобы дать пройти пышной тетеньке на выход со своими чемоданами.
– Ну так придешь завтра?
–
– Ну, можно, - подумав, согласился друг. – А почему не завтра?
– Лень.
– Что? Громче, не слышу.
– Работы много! Все, пока. До послезавтра.
– Эй, сто…
Запихав сотовый обратно в карман, я повертел головой и, извиняясь, принялся проталкиваться на выход. Моя остановка – следующая.
Глядя себе под ноги и стараясь не наступать на лужи, все же с досадой подумал, что в ботинках хлюпает вода. Поначалу этот факт меня расстраивал, но только до тех пор, пока какой-то ублюдок, проезжая на своей тачке рядом, не обрызгал меня с головы до ног водой из ближайшей грязной лужищи. Хотя, вернее будет сказать, облил.
Я насуплено поднял взгляд, чтобы молча пожелать много чего “хорошего” в адрес безмозглого водителя. Девушка рядом, которая тоже попала под раздачу «помывки», оказалась менее сдержанной. Вскрикнув, она раскинула руки в широком жесте, окинула убитым взглядом свое когда-то белое, а теперь в грязных подтеках и разводах пальто и, вскинув голову, заорала вдогонку удаляющейся машине благим матом. И жест неприличный показала, чтобы точно в долгу не остаться. А затем круто развернулась на каблуках и, кинув на меня мимолетный раздраженный взгляд, в котором промелькнуло понимание, стремительно ушла в противоположную сторону.
Постояв на месте еще какое-то время, я грустно повздыхал, стер с лица противную холодную воду и, стараясь не думать, на кого похож (и хуже бывало), потопал домой. В промокшей одежде я довольно быстро продрог. Да еще капли за шиворот стекали, отчего меня каждый раз передергивало, и лицо само по себе кривиться начинало.
Приближаясь к нужному подъезду, я заранее достал ключи. Вскинул голову, мазнул равнодушным взглядом по серой иномарке напротив. И тут же удивленно вздернул бровь, видя, как из подъезда выходит Светка с обеспокоенным, чуть сердитым, лицом и, оглядываясь, все кого-то поторапливает. В руках она держала пузатый пакет.
Следом за тетей вышел пацан в обнимку с чем-то крайне большим. И это что-то крайне большое, судя по напряженному лицу паренька, было еще и тяжелым. Непонятно, правда, что это за вещь.
Вздохнув, я прибавил шагу.
– Эй! Привет, - кивнул Свете, затем заинтересованно перевел взгляд на пацана, лица которого даже видно не было. – Вы что, уже уезжаете? Меня надо было дождаться!
Светка повернула в мою сторону голову и озадачено моргнула. Склонив голову набок, она оглядела меня с головы до ног и вместо приветствия любопытно осведомилась:
– Ой, а ты чего такой… мокрый?
Отбирая у тети пакет, буркнул:
– Да так, искупаться решил по дороге. А это что? – кивнул на вещь, которую обеими руками обнимал пацан.
– Это? – родственница проследила за моим жестом.
– Матрас. Я решила взять его с собой и постирать, потому что, чую, у тебя до этого руки никогда не дойдут.
– Ну, - я неловко замялся, стараясь не смотреть в укоризненные глаза напротив.
Тетя вздохнула, поправив прическу. Указала подбородком на закатанный в рулон и во что-то завернутый матрас.