Мальчик нарасхват
Шрифт:
Из крайне короткого диалога мне удалось выяснить, что «человек с чемоданами» прибыл от Алины. Стараясь казаться невозмутимым, что делать было сложновато, я подошел к телефону и подрагивающими руками набрал номер домашнего телефона Светы. Трубку долго не хотели брать. Наконец послышался знакомый детский голосок.
– Алё?
– А, Юль, это ты? – отчего-то хрипло начал я.
– Да.
– Привет, это Вадим.
– А! Братик, привет!.. А? Да, это Вадик звонит, передать тебе трубку? – обратилась сестренка к кому-то другому. Я спохватился:
–
– Алина. Но она не хочет с тобой разговаривать, я только что спросила!
Сдала сестру с потрохами. Ну что ж, Алине только хуже. Теперь она ни за что не отвертится от разговора со мной! Я сузил глаза и, подавив желание ругнуться, предельно ласково попросил:
– Юлечка, солнышко, передай Алине трубочку, пожалуйста.
– Но она не хочет.
– Скажи, что это очень и очень важно!
– Ладно, - вздохнула Юлька с детской обреченностью и позвала Алину.
Старшая подходить упорно не хотела, это было понятно по тому, как долго ее уговаривала Юля. Наконец младшей удалось уговорить сестру. После этого последовала долгая пауза. Видно, Алина размышляла. Вот шум в телефоне, передавание из рук в руки, и недовольное сопение в трубку. Я напряженно рассматривал красный чемодан на колесиках.
– Э, Вадик? – очень неуверенно донеслось из трубки. – Ты живой там?
– Представь себе, все еще живой. Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Ну-у, эм… Нет…
– Нет? – подчеркнуто вежливо переспросил я.
– А, нет, есть одна вещь! – судя по всему, Алина уловила мое настроение, которое было отнюдь не радужным. – Ты впервые проснулся так рано. Ха-ха! Всего одиннадцать часов, никогда бы не подумала…
Я юмора не уловил, и Алина, поняв это, неловко замолчала. Еще с минуту мы просто сопели в трубку. Алина такой напряженки не выдержала первой, а поэтому, вздохнув, жалобно протянула:
– Ну, Вади-и-ик! Ну не ругайся, ладно?
– Не ругайся? – Я нежно и крайне дружелюбно улыбнулся. Судя по тому, как передернуло «человека с чемоданами», источать дружелюбие у меня не получилось. Закрыл глаза и попытался успокоиться. Алина шумно сглотнула. Еще раз тихим напряженным голосом спросил:
– Не ругаться, да? Да как я могу не ругаться, когда творится такое? Я просыпаюсь от шума и обнаруживаю совершенно незнакомого мне человека с совершенно незнакомыми мне чемоданами у меня дома!
– Эй… Не волнуйся так, - голос у сестры дрожал, но мне было не до этого. Меня обуревали эмоции.
– Не волноваться?! Да ты думаешь, что говоришь? Как я могу не волноваться? Да меня чуть кондратий не хватил, блин! Да еще и выясняется, что так меня «обрадовал» не кто иной, как моя сестренка, нехило, да?!
– Вадик, не истери…
– Ты просишь слишком многого! Во-первых, когда это ты стала такой самостоятельной, что моей квартирой распоряжаешься так просто, как своей собственной? Кто вообще разрешал? Не слишком ли ты высокого о себе мнения, а, юная леди?
Алину эти слова, судя по всему, сильно задели, так как если до этого она только сопела в трубку и терпела, то теперь
– Да как так-то! Ты сам мне разрешил!
– Я? Разрешал? То есть ты хочешь сказать, что я разрешал поселять какого-то там человека у себя дома? Прямо так и сказал: «Да, да, конечно, Алина, распоряжайся моей квартирой, как тебе будет угодно, и сели ты в нее кого хочешь, хоть первого встречного - я не против!» Я так говорил вообще? Надеюсь, у меня еще никто не прописан?
– Не говори так! Во-первых, ты мне разрешил!
– Да неужели?
– Да, ты дал полное согласие, разве что не подписался только. Сказал, конечно, ты не «распоряжайся, как хочешь», но близко по смыслу и очень коротко, лишь бы отделаться!
– Почему я тогда не помню этого?
– Говорю же, ты на все готов согласиться, лишь бы окружающее отвалили! На все, совершенно на все готов сказать: «Да, да, только не мешай мне, пожалуйста»!
– Когда такое вообще было?!
– Примерно две недели назад, - Алина больше не кричала, но говорила тихо и обиженно. – Мы тогда еще с Юлькой к тебе в гости пришли, а ты в компьютере что-то делал. Я и до этого обращалась к тебе с просьбой поселить у тебя на время мою подружку, всего на недельку-две, но ты все время отказывался. Но когда я в последний раз с тобой об этом заговорила, ты чуть ли не сразу же согласился, лишь бы я отстала и не мешала тебе колупаться в компе. Сам виноват, болван!
Алина бросила трубку. Я же стоял в ступоре и лихорадочно пытался сообразить, когда такое было. Со вздохом отнял телефон от уха и медленно повернулся к «подружке». Некоторое время мы напряженно глядели друг на друга.
Я сдался первый.
– Черт! – отвернулся и заново «вызвал» тетин телефон. На этот раз трубку взяла Света.
– Да?
– Свет, привет. Это Вадим. Дай трубку Алине.
– Привет, привет, - голос у Cветы показался мне расстроенным.
– Слушай, Вадик, я не знаю, что случилось, но зачем Алинку до слез было доводить?
– Что? – искренне возмутился я. – Да это я, по идее, рыдать должен!
– Пфф, ведешь себя, как ребенок. А ты старше ее, между прочим!
– Это… Это… Да при чем тут это вообще? – пробурчал я, буравя взглядом стену.
– Да при том! Что случилось?
Несколько минут я думал, рассказывать ли Свете. Подумав, решил поделиться. Со вздохом плюхнувшись на диван, предельно коротко поведал тете свою печальную историю. Света меня терпеливо выслушала, не перебивала, а потом, немного помолчав, спросила:
– И это все?
– А тебе мало? – возмутился я.
– Да ладно тебе! Это всего лишь на несколько недель.
– Что?! Блин! Света, я думал, что хотя бы ты меня поддержишь! Ты же взрослый разумный человек, должна понимать, что все это полный абсурд!
– Ладно, ладно, не кричи. Ну поживет у тебя Алинина подружка немного, ну потерпи, тебе же заплатят!
– Вот уж спасибо, утешила… Но меня вот все мучает один вопрос…- медленно проговорил я, рассматривая «подружку».
– Какой?