Мальчик нарасхват
Шрифт:
– Меня не касаются ваши проблемы, нет!
– Ну, Вадик!
– Нет!
– Пожалуйста!
– Я сказал, нет!
– Ну, Света, ну хоть ты ему скажи!
Сестра повернулась к тете. Мне стало обидно, что меня оставили без единомышленника, к которому можно было бы обратиться за помощью и поддержкой. Света, откинувшись на спинку стула и положив руку на округлый животик, уверенно начала:
– В самом деле, Вадик, что тебе стоит оставить у себя мальчика на некоторое время?
– Чего? Да много чего!
– Например?
– Например, лишние затраты, - отчаянно
– Не преувеличивай, - Света поморщилась. От милой беременной женщины остался только круглый животик. – Да, продуктов требуется немного больше, но не в два-три раза, как ты говоришь. Скажу тебе больше, тебе их даже покупать придется. Ага, и не делай такое лицо, потому что у тебя никогда нет еды. Такое ощущение, что ты живешь в голодное время. Продуктовый магазин видел вообще, нет?
Я сидел полностью уничтоженный. Вот так, заикнулся о том, что денег на продукты нужно будет тратить больше, чем обычно, а Света вон чего из этого раздула. И даже умудрилась перевести разговор совсем в другое русло. Но тетя еще не договорила.
– Но если тебе жалко денег, жмотюга ты несчастный, то я могу готовить, а ты или Артем забрать еду.
– Я не собираюсь…
– Не вякай! – неожиданно громко рявкнула Света. Я вздрогнул. Мы трое - я, Алина и пацан, настороженно посмотрели на разгневанную тетю. Виноватым оказался, конечно же, я.
Света вскочила и подалась вперед. Мне пришлось тоже встать, так как смотреть снизу вверх на разозленную женщину было не по себе. Я скрестил руки на груди, защищаясь.
– Мальчик будет жить у тебя - и точка!
– Не решай за меня! Это моя квартира!
– А мы - твоя семья!
– А это еще при чем?
– При том, что если не возьмешь мальчика к себе, то я обижусь! А вместе со мной автоматически обижаются Алина и Юля!
Я поперхнулся.
– Это нечестно! Вас куча, а я один. О моих целях и чувствах подумайте, в конце концов! Может, у меня планы на ближайшее будущее?
– Это вряд ли, - совершенно спокойным голосом сказала Света. – Ты всегда о больших планах сообщаешь либо мне, либо своим друзьям. Мне ты ничего не говорил, а друзьям я позвонила. Планов нет.
– Жестоко…
– Это не жестоко, а вот то, что ты не хочешь взять к себе на несколько дней бедного ребенка, которому негде жить и ничего есть, это жестоко!
– Эй! Не делай из меня мирового злодея! И вообще, раз вы все такие добренькие, что ж вы тогда его к себе не возьмете?
– У тебя с головой все в порядке? Он же здесь чокнется. Три дамы в одной квартире, постоянная суматоха, и места мало, а у мальчика, может, бурная личная жизнь?
– Что?! А я как жил? Почему это я смог, а он не сможет?!
– Мы ведь родственники.
– А, ну да, это все объясняет! – раздраженно ответил я и обратно плюхнулся на стул. Света переминалась несколько минут с ноги на ногу, после чего села и очень тихо сказала, не смотря на меня:
– Пожалуйста, Вадик… Всего на неделю, он тебе потом заплатит. Ведь так, Артем?
Пацан осторожно кивнул. Света продолжила:
– Ну,
Я вздохнул, еще раз взглянул на Свету, потом на Алину и пацана, и сдался.
– Да делайте что хотите!
Мрачно уставился на стену, сверля в ней дыру. Лица Алины и Светы просветлели. Артем с моей сестрой обменялись облегченными взглядами. Доедая хлеб, хмуро обратился к пацану:
– Условия будут не самыми шикарными. Я тебе их продиктую, когда поедем ко МНЕ домой. Вышвырну за любую мелочь, и только попробуй потом жаловаться.
***
Приехали домой мы около восьми вечера. Девчонки на радостях отпускать нас совсем не хотели. Ну как «нас»… В пацана вцепились в шесть рук, а меня замечал только старый плюшевый медвежонок Юльки, которого заботливо сунула мне под нос сама же Юля, чтобы не было одиноко. Сама же сестренка убежала к Алине и Свете, которые со счастливыми улыбками крутились возле пацана, заваливали его вопросами, смеялись и о чем-то говорили. Артем отшучивался, отвечал на вопросы и тоже улыбался.
Наконец, когда я не выдержал и рявкнул, что собираюсь домой, Света внезапно подскочила и лихорадочно начала метаться по кухне. Остановившись в проеме, я хмуро следил за ней глазами. Тетя, бормоча себе под нос, достала большой белый пакет и открыла холодильник, а я мысленно застонал. Расправив пакет, Света начала класть в него продукты. Некоторые она вертела в руках, читала этикетку и откладывала, некоторые бросала в пакет. Вот так у меня и появилась провизия на неделю.
Путь назад до дома мы проделали молча. Я слишком был погружен в свои мысли. Даже люди теперь так не косились. Правда, щетина, сигарета в зубах, помятая рубашка и угрюмый взгляд все равно портили хорошее впечатление.
Дома я тут же избавился от пакета, швырнув его на диван. Из пакета что-то выпало и, кажется, упало на пол. Разбросав ботинки по сторонам, я тут же закурил прямо в комнате. Мне нужно было срочно успокоиться и выпустить пар. Настроение было паршивим. Я уже понял, что поступил неправильно и глупо, разрешив какому-то там пацану жить у себя дома. Но понимал, что сейчас ничего не могу предпринять. Выгнать Артема на улицу? На ночь глядя? Сделать так не позволяла совесть.
Ругаясь сквозь зубы, прошел на кухню, прикрыв за собой дверь. Постоял немного у окна, задумчиво поглядывая на улицу и решая, что делать дальше. Почесав лоб, начал с самого глобального: продиктовать «гостю» все условия проживания. Хотя их я представлял смутно, ведь после переезда из дома тети ни с кем больше не жил.
Так, ладно. Появятся первые признаки зазнайства – пинок за дверь. Сделает что-нибудь не то – пинок за дверь. Что-нибудь поломает – пинок за дверь, плюс компенсация в виде наличных…
Хм, а ведь если я стану придираться к мелочам, то такое житье станет совершенно невозможным. Тем более для подростка. И тогда он, возможно, бросит свою глупую затею и сам уйдет…
Ай да я! Отличный план! Теперь главное - быть жестким и беспощадным, и надиктовать кучу невозможных правил! И тогда парнишка не продержится и недели.