Мальчик нарасхват
Шрифт:
Я некоторое время еще упрямился, отрицал все, гнул свое. Но парни верили каким-то слухам гораздо больше, чем мне. Чтоб этого Мишу… С виду такой дружелюбный, улыбается всегда, разговаривает, а на самом деле сволочь последняя. Поймать бы где-нибудь и рожу набить, вот хорошо-то было бы.
Руслан начал заводиться.
– Знаешь, мне, честно-то сказать, все равно, с кем ты там слюнявишься, но нас-то не позорь, а?
Уточнить, какое отношение имеют они и те, с кем я слюнявюсь, не успел. Парень, раздраженно махнув рукой, снова сказал, повышая голос:
–
– Не хочу, - упрямо махнул головой.
– Твою ж, долго ты еще упираться будешь? – снова рассердился парень. – Узнай про это кто-нибудь, тебя ж…
Руслан замолчал, выразительно на меня глядя. Я отвел взгляд.
– Ну и пусть.
– Тебя что, совсем это не заботит? – через паузу удивился Никита.
– А вас заботит? В любом случае, это мои проблемы, не ваши.
Теперь раздражаться уже начал я. Чего пристали? Сказал же им, буквально на пальцах объяснил, что и как, все равно лезут! И сдаваться, судя по всему, не собираются даже.
Только я хотел уже развернуться и уйти, как громкий голос заставил меня вздрогнуть и изумленно обернуться.
– Ну, и что здесь творится?
Сердце быстро забилось, ладони вспотели. Как же вовремя этот тиран приперся! Слышал ли он, о чем мы только что говорили? Очень надеюсь, что нет.
Вадим же, внезапно дав мне крепкого подзатыльника, рявкнул:
– Где ты, блин, шляешься? Я что, обязан тебя тут по всему городу искать?
Машинально извинился. Тут же себя одернул, но мужчина, кажется, и не заметил извинения. Смотря на парней, выгнул одну бровь.
– А это еще кто такие?
– Мои друзья, - напрягся я.
Мужчина некоторое время молча разглядывал троицу со скепсисом на лице, а потом снова развернулся ко мне.
– Си…
Словно прочитав его мысли, пихнул ему пачку сигарет.
– Вот.
Вадим шумно выдохнул, давая мне понять, что в следующий раз мне такое просто так с рук не сойдет. Взял себе на заметку, что он терпеть не может, когда его перебивают. Ну вот, есть шанс, что меня не выгонят еще какое-то время, соблюдай я все эти заморочки.
Отвернувшись, пробормотал:
– Ты иди, я скоро приду. Разберусь и приду.
Хмыкнув, Вадим развернулся и зашагал прочь, не став со мной спорить. Я даже слегка удивился, что меня послушались. Но зато мне в какой-то мере полегчало - смогу закончить неприятный разговор наедине с ребятами. Есть шанс выжить после этого. Но, как это всегда бывает, запланированному не суждено было сбыться.
– Теперь ты этому сосешь, да?
Я поперхнулся. Зная, как себя поведет при таких словах мужчина, который не успел уйти на достаточное от нас расстояние, замахал руками, словно желая возвратить слова обратно в глотку Руслана. Оглянувшись назад и увидев, какими глазами на нас смотрит остолбеневший Вадим, едва не взвыл.
– Хорошо! Я пойду с вами! Пойду! Только, пожалуйста, не надо ничего больше говорить!
Парни удовлетворенно переглянулись. И я вроде бы тоже немного успокоился. Теперь осталось как-нибудь объяснить Вадиму, что эти слова несли совсем другой смысл. Я еще успел подумать, что это, как минимум, невозможно, потому что все говорилось прямым текстом, как меня резко дернули назад. Я едва не завалился на спину, но смог устоять. Увидев перекошенного от злости мужчину, нервно сглотнул.
Задели гордость. Нет, ну а как же тогда объяснить поведение Вадима? Да, я много раз видел его раздраженным, сердитым и даже обозленным, но чтобы его аж трясло от ярости – нет. И лучше бы не видел, ей богу! Я едва не перекрестился.
Вадим же, чуть не ломая мне кости, настолько сильно он вцепился в мою руку, едва не зарычал.
– А ну пошли отсюда, паршивцы мелкие!
– Мужик, а че ты нас оскорбляешь-то?
– набычился Никита.
Я мысленно застонал. Неуверенно дернул руку Вадима и взмолился:
– Не на…
Договорить мне не дали. Вадим, резко ко мне обернувшись, заорал, брызгая на меня слюной:
– Чего «не надо»?! Чего ты вылупился?! Не можешь ничего сказать? Вот и молчи в тряпочку, трус несчастный, дай хоть мне выговориться!
Несмотря на то, что я разозился, когда меня ни с того ни с сего назвали трусом, ноги все же сделались ватными. Стиснул зубы, опуская глаза. Мужчина же, посмотрев в сторону и грязно выругавшись себе под нос, снова обернулся к явно опешившей троице. Даже невозмутимый Гена, который до сих пор не проронил и слова, кидал в нашу сторону косые взгляды.
Некоторое время стояла тишина, всем было неуютно. А после все же прозвучало тихое, взбешенное: «Пошли вон отсюда»
Никиту эти слова задели, да и Гену тоже. Ни тот ни другой терпеть не могли, когда их оскорбляли и прогоняли. И если Гена еще мог какое-то время терпеть, то Никита же терпения был лишен напрочь, отчего часто ввязывался в потасовки. Самым разумным оказался Руслан. Подумав, он махнул рукой. Отвернувшись, буркнул:
– Да ладно, пошли уж. Связываться тут с всякими… ну нафиг!
Никита и Гена переглянулись. Потоптавшись еще на месте, потянулись вслед за Русланом. Причем Гена, по-моему, еще ни разу не посмотревший в мою сторону с тех пор, как мы встретелись, посмотрел на меня долгим пристальным взглядом. В его глазах читалась досада. Покачав головой, он отвернулся и больше не поворачивался.
Думать, кто как долго смотрел на меня и что при этом испытывал, мне было некогда. Казалось, еще секунда – и моя рука сломается, словно спичка. А накаленная до предела атмосфера ощущалась едва ли не физически. Кажется, я даже заметил темную ауру, кольцом обвивающую голову Вадима.