Мальчик нарасхват

Скромный эксплуататор

– Почему?

– Потому что ты тупой взрослый!

– Ах, вот как?! А ты, значит, умная малявка? – возмущенно поперхнулся мужчина.

– Я не малявка!

– А я не тупой!

– Ты все равно ничего не поймешь!

– Да ты даже и не пытался что-либо объяснить!

– Потому что ты и не поймешь!

Вадим тяжело вздохнул, оканчивая перепалку. Грозно сведя брови на переносице, он более спокойно продолжил:

– Так, слушай сюда, пацан, по шее хочешь?

Подумав, я честно покачал головой из стороны в сторону.

–

Я тоже против насилия, но если ты сейчас не скажешь мне в чем дело, мне придется пойти против своих принципов.

Еще раз внимательно подумав, я вскинул послушные глазки.

– Чего вы от меня-то хотите услышать?

– Ну, так ты голубой?

– Нет.

– Врешь!

– Ну, значит, да.

– Так да или нет? – опешил Вадим.

– А чего вы больше хотите услышать?

Мужчина, дослушав меня, снова рассердился.

– Не надо мне тут, что я хочу! Правду говори!

Задумчиво поднял взгляд на уже темнеющее небо. Заметно похолодало.

– И да, и нет, - сдался я, избегая смотреть в лицо напротив.

– То есть как «и да, и нет»?

– А вот так! А теперь отпустите меня! Я домой пошел, холодно мне.

Отпускать меня, конечно же, никто не отпустил, сказав, что домой я пойду только тогда, когда мне разрешат. Подергавшись несколько минут, я понял, что тут полностью бессилен, и прекратил все свои попытки вырваться.

Грустно вздохнув, ссутулился, изредка передергивая плечами. Неожиданно подавшись вперед, Вадим вдруг стал до тошноты серьезным.

– Возвращаясь к нашим баранам: ладно, сказали про меня. Мол, ты имеешь какое-то ко мне отношение, не совсем такое, какое надо бы, - тут он на мгновение примолк, видимо, сам не до конца осмыслив свои слова. – В общем, я знаю – это неправда. Но ты. Скажи мне одну вещь: ты действительно был… являешься чьей-то подстилкой?

Во мне закипело возмущение. Это я-то чья-то подстилка?!

– Неправда!

– Да? – недоверчиво хмыкнул Вадим. – Но мое мнение о тебе складывается именно такое, ведь ты не желаешь объяснить мне ситуацию.

Со вселенской скорбью в глазах я отвел взгляд. Снова по новой? Как бы так ему, не понимающего простых человеческих намеков, объяснить, что он меня уже задрал, и я не собираюсь говорить что-либо? Вздохнув, некоторое время помолчал, а затем, решительно посмотрев в лицо Вадима, твердо сказал:

– Я не собираюсь ни перед кем оправдываться.

Вадим пристально впился в меня требовательным взглядом, но я лишь упрямо поджимал губы. Мимо нас прошел настороженный мужчина, одетый в черную куртку. Кинув на нас косой мимолетный взгляд, он ушел куда-то влево, практически тут же скрывшись за гаражами.

Вадим, проследив за типом таким же настороженным и внимательным взглядом, снова повернул голову ко мне. Еще какое-то время он смотрел на меня уныло, так и не добившись от меня того, чего хотел. А после, едва слышно выругавшись, убрал с моего плеча руку со словами:

– Что ж, не хочешь –

не надо. Однако, так ничего мне и не прояснив, не удивляйся, что для меня ты останешься глупым мелким пацаном, да к тому же с закидонами, – мужчина фыркнул, поворачиваясь ко мне спиной. Через плечо продолжил: - И да, возможно, прозвучит тупо и нудно, но я вынужден выгнать тебя из своего дома. И на этот раз меня никто не переубедит. Я делаю это для блага своих сестер, ничего личного. Без обид, как говорится. Завтра же уйдешь к себе домой или еще куда, мне без разницы. И я запрещаю тебе общаться с Алиной и Юлей.

– Почему? – глухо выдавил я вслед удаляющейся спине, еще не до конца понимая того, что меня только что выгнали.

– Почему? – в голосе послышалось недоумение, Вадим даже недовольно обернулся. – Потому что ты ненормальный, вот почему. Я просто беспокоюсь за девчонок, вдруг от тебя всякой дряни нахватаются… Ладно, в любом случае, уже поздно. Пошли домой, а то Света наверняка волнуется.

Последние слова пролетели мимо моих ушей. Пульс участился, ноги словно налились свинцом. Руки крепко сжаты в кулаки, ногти впиваются в кожу. В голове же тупой болью пульсировали брошенные Вадимом слова: «Потому что ты ненормальный, вот почему».

Я – ненормальный?..

Захлестнувшая меня обида отключила разум. Вскинув голову, я закричал отошедшему на несколько шагов Вадиму, заставив его остановиться:

– Это я-то ненормальный? Да что ты вообще обо мне знаешь, чтобы так говорить? Знаешь ли ты, почему же я такой ненормальный? Из-за чего таким стал? Нет! Ты ничего обо мне не знаешь, ничего! Поэтому не имеешь права называть меня ненормальным!

Замолчал, ртом ловя прохладный вечерний воздух. Кажется, после этого выкрика я немного протрезвел, потому что в следующую секунду мне стало стыдно и неловко. Но не легче.

Вадим обернулся. На сей раз он повернул не только голову, развернулся ко мне всем корпусом. Он не был шокирован, обрадован или разозлен. Я не мог до конца понять эмоции, проскальзывающие на его лицо. Облегчение? Тревога? Заинтересованность?

Мужчина подошел ближе, заставив меня отступить на пару шагов назад. Выдохнув, Вадим, внимательно заглядывая в мое лицо, зачем-то кивнул, терпеливо и спокойно сказав:

– Да, ты прав, я ничего не знаю. Так расскажи же мне?

– Да что рассказывать? – досадно махнул рукой.

– Все. По порядку.

Я засопел. Меня терзали сомнения. Одна моя часть страстно хотела поделиться, наконец-то в кои-то веки кому-то выговориться, чтобы хоть кто-нибудь знал, что я чувствую. Другая же яростно твердила о том, что ничего хорошего из этого не выйдет. Плюс еще меня съедала обида, которая шептала, что лучше на все забить, высказать о Вадиме все свои мысли далеко не радужного содержания и уйти.

Мои размышления прервал виновник всей этой каши у меня в голове:

– Если ты расскажешь, то я, может быть, тебя не выгоню. По рукам?