Мальчик-убийца
Шрифт:
— Или по борьбе, — встрял «работяга» Виталий.
— Или по борьбе, — кивнул майор Красножон. — В общем, психология либо спортсмена, который занимается каким-либо видом борьбы, либо серьезного оперативника, приученного к силовому контакту. У нас такие имеются в городском управлении, я парой слов с ними перекинулся, рассказывал про пацаненка, они даже заинтересовались…
— Да, это интересно, что еще странного заметил? — сделал пометочку себе в блокнот Шардин.
— Самое странное — это даже не тактическое, или, я бы даже сказал, оперативное мышление мальчика —
— Что ты имеешь в виду, майор? — спросил Шардин, прекращая писать.
— Ну как же! Он грамотно вышел за дверь, но сразу рассчитал, что за ним кто-то выйдет, поэтому притаился за дверью, и как только вышел за ним Медведь… ну, тот, второй уголовник, который бывший борец, так пацан его «сделал» с двух ударов…
— Точно с двух? — привстал Виталий с места.
— Точно. Эксперты сделали заключение. Причем, непонятно, чем именно мальчик нанес удары этому амбалу. Удары были сильные, акцентированные, первый в пах, допустим, он мог нанести ногой, а вот второй, в челюсть… Рука у него все-таки слабенькая, одиннадцать лет все же пацану, но он этому урке челюсть сломал. И отключил его надолго…
— Перелом челюсти, если точно попасть, не требует нанесение очень сильного удара, — возразил Виталий.
— Согласен. Но, во-первых, надо еще попасть. И попасть в экстремальной ситуации, с первого… ну, то есть, со второго удара. Причем, парнишка вначале ударом в пах как бы уровнял своего противника с собой, то есть, посадил его на жопу, а уж потом дал в челюсть. И вот эксперты говорят, что мог он ему заехать головой. То есть, боднул его и все…
— Если головой, то это или случайно получилось, или он действительно мастер. Попасть так точно головой — это еще сложнее, чем рукой, — ответил Виталий, усаживаясь на свое место.
— Может, головой, может, рукой, а может и ногой. Ребята из секции бокса говорили, что ногами этот Зверев бьет, как кувалдой. Точно, быстро, а, главное, сильно. Показывал там некоторым технику свою, так он в голову пробил удар — того потом всей секцией откачивали. А Зверев, между прочим, настоял, чтобы соперник его шлем одел, говорит, я буду вполсилы бить, но ему хватит…
— Да, я уже весь в нетерпении, надо этого мастера в спортзале прощупать, — пробормотал Виталий.
— Прощупаешь еще, не волнуйся, — кивнул Шардин. — Майор, у тебя еще что-то?
— Ну да, я не закончил еще… — Красножона немного задело, что его перебили. — Кроме оперативного мышления этот Зверев проявил еще и некоторые способности, которых у него, даже если его натаскивали какие-то японские ниндзя, быть не должно. Или, наоборот, если его кто-то готовил в шпионы… В общем, двигался он, судя по отзывам свидетелей, как специалист по силовому задержанию.
— Вот как? Поясните! — комитетчик даже забыл о том, что он с майором на «ты».
— После того, как мальчик успокоил одного из бандитов, он не просто снова вошел в помещение, он вкатился туда кувырком, сразу выйдя из сектора обстрела — второй уголовник был с пистолетом и Максим каким-то образом понял, что тот будет в него стрелять.
— Да, вот это уже совсем
— И мальчик не просто кувыркнулся — он точно переместился прямо на бандита с пистолетом, которого за минуту до этого посадил на пол наш второй фигурант, старичок-пенсионер…
— Тоже мастер по борьбе или боксу? — спросил с места Виталий.
— Нет, старик хоть и ветеран, участник войны, но не обладает навыками рукопашного боя, разве только в общих чертах… просто цветком в горшке дал по голове урке… Так вот, мальчишка оказался точно сверху упавшего бандита и тремя ударами отправил его на небеса.
— Вот даже как? — удивленно поднял бровь комитетчик.
— Причем, один удар — это он выбил пистолет, а два… Хотя, как сказал мне эксперт, достаточно было и первого удара, чтобы успокоить этого уркагана. Он его ударил, скорее всего, ребром ладони в горло. И, если бы удар наносил взрослый, то такой удар был бы смертельным. Мальчику просто не хватило силы.
— Не хватило силы? Боксеру? Нокаутеру? Не верю… Скорее всего, он бил расчетливо… — снова вмешался Виталий с места.
— Возможно, расчетливо… Но потом так же расчетливо, даже хладнокровно этот боксер ногой шваркнул Фиксу — это кличка рецидивиста — ногой в висок. Да, именно ногой. Насмерть. Сразу. То есть, если бы хотел — он бы и рукой его мог сделать. Иначе зачем добавил ногой? Видимо, как раз силы рук не хватило…
— Удар рукой в горло, скорее всего, мог стать смертельным при любом раскладе — там силы много не надо. Возможно, мальчик вначале просто не хотел бить на поражение, но потом передумал… надо бы, конечно, провести следственный эксперимент…
— Ты, Виталий, остынь. Кто нам даст право на следственный эксперимент с одиннадцатилетним мальчиком? — Шардин перебил своего подчиненного.
— Двенадцатилетним, — вставил Красножон.
— Простите, что?
— Парню как раз через неделю после этого случая исполнилось 12 лет. В начале ноября.
— А… ну, это ничего не меняет, закон у нас один: мальчик несовершеннолетний, все процессуальные действия мы можем проводить только с согласия его родителей и специалистов из сферы образования или как их там… А нам совершенно не нужна какая-то огласка в этом деле.
— Согласен. Я и не собирался лично… — Красножон мстительно посмотрел на увядшего КГБшника. И неожиданно продолжил.
— Я только вот еще что хотел сказать… Мальчик этот обладает хладнокровием настоящего убийцы…
После этих слов в кабинете начальника райотдела повисла какая-то очень уж напряженная тишина.
— Вы уверены? Вы имеете в виду, что у этого Максима Зверева задатки… как там на вашем жаргоне? Мокрушника? То есть — по-Вашему, 12-летний пацаненок может спокойно убивать?… — руководитель спецгруппы КГМ майор Шардин как-то нехорошо посмотрел на местного начальника уголовного розыска.
Но майор Красножон выдержал его взгляд.
— Вы, конечно, товарищ майор, можете мне не доверять, но чует мое сердце, это не последние убийства, связанные с этим пареньком…
— Разрешите мне, товарищ майор?