Мальчик в больших башмаках
Шрифт:
– Может быть, перенести вас домой? Или к соседям?
– Нельзя. Соседи меня считают врагом.- Смоляк вздохнул, посмотрел на Мишу.- Не побоишься идти в лес, к партизанам?
– Не побоюсь.
– Дайте мне бумаги. Там карандаш где-то был…- Смоляк написал на бумаге какие-то цифры.
– Снимай башмак.
Миша сиял ботинок.
– Спрячь это в носок.
Затем Смоляк подробно объяснил Мише, куда ему идти, чтобы передать записку.
– А мы с Зинаидой Сергеевной будем ждать в погребе.
…Утром
ДОПРОС
– Где автомат? Кому ты его отдал?
Этот вопрос уже в сотый раз задавал Гемлер Ване.
– Я бросил его в реку.
– Врешь! В реке его нет.
– Значит, уплыл.
– Куда уплыл?
– Вниз по течению…
– Врешь! И там искали.
– Значит, раки съели.
– Вот я тебе покажу, где раки зимуют!
– Гемлер схватил со стола кожаные перчатки и стал хлестать ими мальчика но щекам.
Ваня только скрипнул зубами.
Офицер бросил перчатки на стол.
– Будешь говорить?
– Буду.
– Говори.
– Я бросил автомат в реку.
– Хорошо.- Гемлер постучал кулаком в стенку. Почти тотчас солдаты ввели в комнату бабушку.- Ты любишь свою бабушку?
Ваня молчал.
– Любить. Так вот. Мы ее сейчас расстреляем, если не скажешь, кому ты отдал автомат. А если скажешь - отпустим и тебя, и бабушку. Дадим конфет. Вот этих.- Гемлер открыл коробку с конфетами, взял одну, бросил себе в рот.- Они сладкие. Ну как, скажешь?
– Скажу,- угрюмо ответил Ваня.
– Говори.
– Я бросил автомат в реку…
– Опять ты за свое… Ахтунг!
– вдруг резко крикнул офицер.
Солдаты сорвали с плеч автоматы, направили их в грудь Юлии Адамовне.
Ваня рванулся к бабушке, обнял ее.
– Стреляй, фрицяга!
Ну что ж,- сказал офицер спокойно, поворачивая языком во рту конфету,- если не хочешь конфет, не хочешь жить вместе с бабушкой дома, где тепло и уютно… Ои поднял руку. В последний раз спрашиваю: где автомат?
Ваня молчал. Широко открытыми глазами он смотрел в черное отверстие ствола автомата и уже не слышал слов офицера.
– Фойер!
– крикнул Гемлер.
Грянул выстрел. Комната наполнилась едким дымом, а бабушка и внук стояли на месте.
– Ну,- как сквозь сон, услышал Ваня голос Гемлера,- говори: где автомат?
– Я брос…
Ваня не договорил и без чувств опустился на пол.
– Изверги!
– крикнула бабушка.
Лицо ее стало страшным. Гемлер отступил назад.
– Уведите, уведите их, приказал
В ОЖИДАНИИ
Скрывая волнение, комиссар партизанского отряда Виктор Павлович Лавина успокаивал Зинаиду Сергеевну:
– Все будет хорошо. Увидите. К утру Ваня с бабушкой будут здесь, в отряде. В налете на комендатуру участвуют лучшие наши бойцы.
Виктор Павлович понимал рискованность начатой операции. В поселке недавно усилили гарнизон. Успех могли обеспечить только внезапность и быстрота действий. Успокаивая Зинаиду Сергеевну, комиссар в какой-то мере успокаивал и самого себя.
Вытащив левой рукой из кармана портсигар (правая рука комиссара висела на перевязи), он продолжал:
– Комсомольскому вожаку Нине Скачок дано специальное задание. В ее группе смелые комсомольцы и чех - наш друг Карл. Они ворвутся в подвал, где сидят арестованные. Потом под прикрытием главной группы уведут пленников.
– Мне кажется, Виктор Павлович,- сказала Зинаида Сергеевна,- если бы я была там, с ними…
– Вы бы им мешали,- не дал договорить комиссар.- А люди п так сделают все возможное, чтобы спасти Ваню.-
Комиссар помолчал и добавил: - Они сделают даже невозможное.
Скрипнула кровать, на которой лежал Смоляк. Комиссар был им недоволен. Теперь у партизан нет нужного человека в Веселой Поляне.
– Виктор Павлович,- приподнялся на локте Смоляк,- вы уж извините. Не выдержал…
Виктор Павлович знал все подробности случившегося в доме Светловичей.. Он не хотел, чтобы раненый снова повторял свой рассказ.
– Ничего, товарищ Смоляк, я все понимаю,- и, чтобы подбодрить Смоляка и Зинаиду Сергеевну, он весело сказал: - Зато у нас в отряде будет настоящий врач.
– У вас же есть один.
– Вы имеете в виду чеха? Фельдшер. Он у нас недавно. Его привел Викентий. Теперь они неразлучные друзья. Вместе пошли на задание.- Комиссар посмотрел па часы.- Сейчас они штурмуют… Да… А до этого,- продолжал комиссар прежний разговор,- всей медициной заворачивала Нина Скачок…
– К сожалению, я терапевт. Вам нужен хирург.
Зинаида Сергеевна сделала Виктору Павловичу перевязку, и он ушел в штабную землянку, сказав па прощание:
– Спите. Все будет хороню.
Никто до утра, конечно, не уснул. Комиссар несколько раз выходил к опушке леса, долго стоял там, прислушивался, пе идут ли люди с задания. Но вокруг лишь тихо шумел сосновый бор. Виктор Павлович слушал этот шум и думал о суровой борьбе, которую ведет не на жизнь, а па смерть наш народ за свою свободу. В этой борьбе участвуют и такие малыши, как Ваня.
К утру, когда комиссар прямо за столом, положив бритую голову на здоровую руку, задремал, вошла Нина.
Комиссар поднял голову. По лицу партизанки понял все.