Мальчик в больших башмаках
Шрифт:
Все это произошло так внезапно, что кухонные вояки не успели опустить свои черпаки. Опомнившись, стали искать выход из неудобного положения: помахивать черпаками, вроде это они на фашистов их подняли. А сами друг другу в глаза не решаются посмотреть…
– Вот тебе и девчата!
– Да, теперь кашеварам нужно их целый месяц из своих пайков подкармливать, а то на весь фронт разнесут,- сказал Боровский, стаскивая с ноги сапог, который ему жал, и готовясь растянуться па скамейке.
В это время за дверью послышался какой-то
– Кто там?- спросил поручик.
Ответа не последовало.
– Кто там?!
– повторил он громче.
То я,- отозвался женский голосок, и второй, такой же тоненький, прибавил:
– То мы…
– Кто «мы»?
– Патролька…
– Чего вы там топчетесь? Заходите в дом…
– Але, пан поручик, ту пес…
В комнате раздался взрыв смеха. Как было не рассмеяться: фашистов не боялись, а вот пса, да к тому же старого, испугались.
– Женщина есть женщина,- сказал поручик, снова натягивая сапог, чтобы выйти к патрулям и узнать, чего они хотят.
Ночь была светлая. В замерзших лужах серебрилась луна. Автоматчицы, держа за концы плащ-палатку, стояли в ожидании.
– Что там у вас?
– Девочка,- ответила одна из автоматчиц,- раненая. Мы ее нашли в разрушенном доме. Идем, слышим - кто-то стонет…
– Где ее родители?
– Она не знает. Ее гнали гитлеровцы в лагерь…
– Она упала в канаву. Ее посчитали мертвой…
– Она пряталась в доме. А в дом попала бомба,- перебивая друг друга, тараторили осмелевшие девчата.
– Ясно,- перебил их поручик.- В соседней деревне советский госпиталь… Аптек!
Из дежурной машины высунулся шофер.
– Отвези…
Девушки понесли раненую в машину. Поручик, шагая рядом, присматривался к пей.
– Как тебя зовут, малышка?
Девочка слабым голосом ответила:
– Галя…
ПОБЕГ
Ваня открыл глаза и тревожно оглянулся. Он лежал в лесу, в высокой траве, под огромным дубом. Щебет птиц возвещал утро. Слабые лучи восходящего солнца разгоняли туман. Было сыро и холодно.
«Где я?- подумал Ваня, осторожно поднимая голову. По-том сел, Подтянул под себя озябшие ноги.- Как я здесь очутился?»
Постепенно в памяти ожили события минувшей ночи. Сначала - товарный вагон. В нем много людей, темно и душно. Дверь закрыта. Кто-то колотит кулаками в стену и кричит в отчаянии:
– Откройте, откройте! Мы задыхаемся…
Пожилой железнодорожник недоуменно повторяет:
– Почему нас везут на восток? Почему на восток?..
Бабушка лежит на полу, тяжело дышит. Вот она с трудом разрывает воротник своего платья, достает медальон и вешает его внуку на шею.
Ваня не понимает, зачем она делает это.
Глаза у бабушки открыты и неподвижны. Она смотрит на Ваню, но, кажется, не видит его. Постепенно ее рука слабеет и скользит но руке внука…
– Еще одна
– Все так умрем,- отвечает ей соседка.
Ваня понимает, что это значит. Ему хочется кричать и плакать. Но нет ни слез, ни сил.
А поезд все идет и идет. Колеса монотонно выстукивают: умер-ла, умер-ла…
На остановках уже никто не стучит в стену. Мертвых будет скоро больше, чем живых. Нет сил, нечем дышать.
И вдруг все закружилось, как на карусели. Треск, грохот, стон. Ваня не понимает, что случилось. Кто-то толкает его в спину:
– Беги, беги…
Ваня прыгает, ударяется о какие-то доски. Почувствовав под ногами сырую землю, поднимается и бежит. Бежит, падает, снова бежит. Уже не слышно стонов и стрельбы за спиной, а он все бежит. Ветки начали хлестать по лицу, царапать тело. Ваня не чувствует ни боли, ни усталости, все бежит, бежит, бежит…
Постепенно Ване становится ясно, как оп очутился в лесу. Но как далеко он от того страшного места? Что случилось с поездом? Его так охраняли гитлеровцы.
Ваня не мог этого знать. А случилось вот что.
Гитлеровцы перебрасывали войска с Запада на Восточный фронт. Для безопасности в голове воинского эшелона, как уже не раз делалось, пустили вагоны с заключенными. Поезд подорвался на мине, и Ваня оказался одним из немногих, кому посчастливилось убежать.
В лесу хотя и холодно, по хорошо и приятно. Давно Ваня не дышал таким чистым воздухом. Давно не слышал пения птиц.
Неподвижно сидя под дубом, Ваня упивался всем этим, помноженным на сладостное и пьянящее ощущение свободы. Он еще не пришел в себя после всего, что произошло. И он сидел бы так, наверно, очень долго, если бы тишину леса не нарушила стрельба…
Он не знал, что это гитлеровцы вылавливали в лесу беглецов, но все же вскочил на ноги. Усталости как не бывало.
Бежать! Но, взглянув на дуб, он изменил вдруг решение и стал карабкаться вверх. Дуб у земли был такой толстый, что и трое ребят, пожалуй, не смогли бы его обхватить.
Ваня добрался до первых сучьев и готов был лезть дальше, но заметил, что ствол дуба внутри пуст. Он просунул ноги в темное круглое дупло и прыгнул. В темноте шевельнулось что-то живое и лохматое. Чьи-то острые зубы впились в его ногу…
ПАСТУШОК
Вечерело. На поляну легли длинные тени. Повеяло холодком.
Янек захлопнул книгу, бережно завернул ее в тряпочку и спрятал в кустах. Потом поднялся на пень и громко заиграл в рожок.
На зов рожка потянулось стадо. Впереди бежали овцы. За ними, спокойно и важно пережевывая траву, шли толстобрюхие коровы.
Янек окинул глазами стадо и сразу заметил, что одной овцы не хватает.
«Куда она могла запропаститься?» Он снова и снова трубил в рожок, звал, обшарил все кусты, но овцы нигде не было. «Уж не волк ли схватил?» - совсем растерявшись, подумал Янек.