Мальчики и девочки (Повести, роман)

Пашнев Эдуард Иванович

– Надь, а ты разве не со мной будешь сидеть? – удивился Чиз.

– Нет, Чиз, – улыбнулась она ему. – У меня свое место в классе, у тебя – свое.

– А разве твое место там? Ты сидишь с этой девчонкой в синих чулках, да?

– Да, – засмеялась Надя, – с Ленкой Гришиной.

Он отошел огорченный. «Смешной наивный Чиз, – подумала Надя, – ну зачем он совершил свой «героический поступок»?».

Вошла учительница литературы, и вслед за ней, стараясь быть незамеченной, бочком проскользнула Ленка.

Увидев Надю за своей партой, она обрадовалась, плюхнулась шумно рядом, придвинулась вплотную и шепнула:

– Привет! Я тебя ужасно люблю.

– Я должна с тобой поговорить, – так же шепотом ответила Надя.

– Нет, не надо ничего говорить. Я тебе стихи написала. Сейчас найду, – она склонилась над портфелем.

– Так кто же ты: Печорин или Лермонтов? – спросила Надя почти без улыбки.

– Не знаю, – счастливо засмеялась Ленка. – Вот.

На листе в клеточку, вырванном из тетради по алгебре (на обороте громоздились уравнения в квадратных, круглых и фигурных скобках), были старательно переписаны восемь строк с посвящением вверху.

Н. Р. Вот я и одна. Никто не мешает. И все же чего-то мне Не хватает. А ты ушла, Презрев место рядом И (о, ужас!!!) каким Наградив меня взглядом.

– Что ты выдумываешь? Каким я тебя наградила взглядом?

– Для рифмы. Взглядом – рядом. Для рифмы, – объяснила Ленка и опять счастливо засмеялась. – А он ничего, этот бывший твой соученик. Можно, я ему закручу голову?

– Не выдумывай. Он еще совсем мальчишка.

Тамара Ивановна минуты две или три молча наводила порядок на столе, на подоконнике, у доски. Она никогда не спрашивала, кто дежурный, брала тряпку и вытирала, не замечая, что там нарисовано или написано: карикатура, какой-нибудь озорной лозунг.

– Рощина, а ты что у нас, на положение вольного слушателя перешла? – сказала она скучным голосом, возвращаясь к столу.

– Почему? – уныло подала голос Надя.

– Я не знаю, почему. Недосекин, раздай сочинения. – Она достала из своего старого, туго набитого портфеля стопку тетрадей. – Это у тебя надо спросить: почему? Где твое сочинение?

Недосекин унес тетради, Тамара Ивановна с трудом закрыла испорченный замок и опустила портфель вниз к ножке стола.

– Почему ты не отвечаешь? – спросила она, не глядя на девочку и явно думая о чем-то своем.

– Потому что она укокошила бабушку и порезала на промокашки дедушку, – тихо, но внятно вместо нее ответила Ленка.

Класс испуганно замер.

– Адвокатов здесь не требуется. Пусть она сама за себя отвечает, – все так же спокойно и равнодушно проговорила учительница, глядя в окно. – И при чем тут бабушка и дедушка,

если сочинение было классное?

Класс грохнул, затопал ногами, засвистел. Тамара Ивановна вздрогнула, словно пробудилась ото сна.

– Что? – крикнула она, стукнув ладонью по столу. – Что случилось? Половинкин, это ты опять смешишь класс? Рощина, встань и отвечай, когда тебя спрашивают.

Надя поднялась, Тамара Ивановна тоже встала, не понимая, что случилось с ребятами.

– Я не знаю, что отвечать. Я не написала – вот и все.

– Подожди, Рощина, пока они немного успокоятся. Теперь говори.

– Я сказала, но вы опять не услышали.

– Что значит опять?

– Вы спрашиваете, а сами не слушаете. Гришина сказала, что я укокошила бабушку и порезала на промокашки дедушку, а вы говорите, что сочинение было классным и дедушка и бабушка тут ни при чем.

По классу опять пробежал веселый смешок.

– Вот оно что… Подловили. Выходит, не Половинкин, а я рассмешила вас. Гришина, вон из класса.

– За что вы ее? – удивилась Надя.

– Пусть, я могу выйти, – лениво поднялась Ленка.

– Сделай одолжение. А ты, Рощина, может быть, все же ответишь нам, почему не написала сочинение? Я постараюсь больше не отвлекаться.

Хлопнула за Ленкой дверь.

– Вы несправедливо ее выгнали, – еще раз сказала Надя.

– Ну, об этом потом. Сейчас мы хотим послушать, чем тебя не устраивает Лев Толстой. Или кто тебя не устраивает?

– Князь Андрей, – тихо сказала Надя, опустив голову, – вернее, не он сам, а тема, которую вы дали.

– А какая же это тема? Ты не поможешь мне вспомнить?

– «Андрей Болконский – герой Аустерлица и Бородино».

– Значит, герой Бородино тебе не нравится?

– Я не говорю, что он не герой.

– Князь Андрей Болконский, любимый герой Толстого, – учительница пожала плечами.

– Да, – согласилась Надя, – так написано в учебнике.

– Может быть, ты мне скажешь и все остальное, что там по этому поводу написано, коль уж написать сочинение не удосужилась. Я ведь тебя и спрашиваю по учебнику.

– Нет, у меня есть свое мнение. Он не может быть любимым героем. Князь Андрей желчный, вредный, жестокий до тупости аристократ.

– Что это с Надькой? – громко спросил ошеломленный Половинкин.

– А ничего! – открыла дверь Ленка. – Может человек иметь свое собственное мнение?

– У каждого должно быть только свое мнение, – подскочил на своей парте Чиз.

– А ты сиди, – повернулся к нему А. Антонов. – У тебя в нашем классе еще голоса нет.

Тамара Ивановна так была удивлена, что забыла вновь выставить Гришину за дверь.

– Я так считаю, – сказала Надя, – но если все думают по-другому, я могу сесть.

– Нет уж, милочка, – почти мстительно произнесла учительница, – такое надо подкреплять доказательствами. Это все равно, что сказать уважаемому человеку «ты подлец», а потом извиниться. Нужны доказательства.