Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
Шрифт:
— Это в машине было... Обстоятельства помню, чувства не очень. Мы прилетели в Испанию, нас встретил Лёнин друг, мы ехали в машине. Что-то такое он мне сказал...
Агутин:
— Я тоже чегой-то не помню.
Биограф Бориса Немцова Николай Ефимович рассказывал, что в 1996 году Егор Гайдар приезжал в Нижний Новгород уговаривать губернатора баллотироваться в президенты.
Губернатор отказался. И на прощание утешил расстроенного Егора Тимуровича:
— Все будет хорошо, и мы поженимся!
Лидер «ДемРоссии» недоуменно пожал плечами и рассмеялся. Он не знал, что эту коронную
Автор этого знаменитого лозунга — жена Немцова Раиса Ахметовна:
— Мы подали заявление в загс и возвращались к себе на работу. И вот уже прощаемся. Смотрю, он идет такой грустный-грустный. Где жить, как. Я ему тогда кричу: «Боря! Все будет хорошо, и мы поженимся!» Он заржал и пошел дальше. Настроение у него сразу улучшилось. С тех пор он эту фразу повторяет всегда, когда кто-то не уверен или расстроен.
Журналистка Майя Мамедова расспрашивает актрису Нину Дробышеву:
— Нина Ивановна, с вашим первым мужем вы познакомились во время съемок фильма «Чистое небо»...
— Да, это был Виталий Коняев. Моя настоящая любовь!
— И как удалось пройти мимо Евгения Урбанского? Эталон мужественности, женская мечта!
— А кто вам сказал, что я не была в него влюблена? — вопросом на вопрос ответила актриса. — Более того, я и в Чухрая была влюблена! Конечно, Урбанский, как сейчас бы сказали, был настоящим секс- символом: от него все женщины на съемочной площадке были без ума. Рост, огромные ручищи, ослепительная голливудская улыбка и, конечно, талант! Но он был для меня недосягаем, у него была своя жизнь, свои романы, любовь... Двадцатилетней девочке— Урбанскому тогда было 27 — он казался таким взрослым! А с Коняевым мы были сверстниками — общие интересы, круг друзей. Наш брак длился, пока я не полюбила другого мужчину.
— В Театре имени Моссовета у вас завязался следующий служебный роман— с Сергеем Бутенко...
— Он был на три года моложе, но я влюбилась — и вышла замуж. Вместе мы прожили 18 лет. Но это не значит, что у меня не было увлечений. Вообще я много любила, много расставалась. И неважно, кто от кого уходил. Думаю, кто умеет любить, тот умеет и достойно прощаться, и прощать. Может, поэтому у меня до сих пор сохранились дружеские отношения с моими мужьями, с теми, кого я любила.
— Есть ли у вас в театре близкие подруги, с которыми вы могли бы поговорить «о своем, о девичьем», или вы их всех уничтожили, как в фильме «Служебный роман»?
— Все компенсируется мужским вниманием, отношением ко мне партнеров по сцене, поклонников, без которых жизнь скучна: обожаю их комплименты, лесть, когда цветы поднесут, ручку поцелуют. Если этого нет, я просто вяну.
Знаменитая актриса Людмила Чурсина отвечает на вопросы журналиста Леонида Павлючика из газеты «Труд».
— Насколько я знаю, вы были трижды замужем, и, похоже, все три раза не очень удачно...
— Как говорится, «сама выбирала, никто не велел». Порой мне бывало достаточно на полноготка чего-то хорошего в мужчине, чтобы я начинала выстраивать для себя его идеальный, безгрешный образ. Влюблялась в эту немыслимую красоту, а потом оказывалось, что человек всего лишь таков, каков он есть. Видимо, я как-то странно устроена: выбирая себе мужей, я становилась для них еще и матерью. Строила и разменивала квартиры, заставляла писать диссертации, кормила, одевала, не побоюсь
— Их это устраивало?
— Мужчины любят всю жизнь оставаться сыновьями. Мои были вполне славными людьми, с хорошими профессиями, но зарабатывали, конечно, не ахти. Меня это мало волновало — я никогда не выбирала себе мужей по принципу их материальных возможностей. Когда отношения исчерпывались, уходила с одним чемоданчиком. Я всегда старалась расстаться со своими мужьями по-человечески. Тем более что каждый из них по-своему участвовал в строительстве моей души. Уйдя от Фетина, навещала его, убирала в квартире, покупала лекарства, тапочки, пижамы, хотя у него уже была другая семья...
Журналистка «Комсомольской правды» Елена Левина пришла за интервью к актрисе московского Театра Луны Анне Тереховой. И вот та показалась на пороге, премило щебеча с молодым человеком по-английски. Парочка выглядела почти семейной.
— Аня, это ваш будущий муж?
— Неужели так заметно? Я, конечно, надеюсь, что у нас все сложится, только не хочу, чтобы об этом знали в театре... Все произошло неожиданно. Мы познакомились в Турции, он говорит по-французски, я знаю английский, так и общаемся.
— Маргарита Александровна спокойно отнеслась к вашему желанию стать актрисой?
— Я в ГИТИС поступила только с третьей попытки, но зато — сама, мама помогала готовиться и направляла.
— У вас еще и брат есть...
— Младший, ему 17 лет. Саша в этом году поступил во ВГИК...
— Если я правильно поняла, у вас разные, отцы. И путаница из-за этого идет постоянно.
— Мой отец тоже актер. Он болгарин и работает в Софии, в драматическом театре Ивана Вазова. Зовут его Савва Хашимов. С мамой он познакомился во время съемок советско-болгарского фильма «Бегущая по волнам». Отец сыграл главную роль в этом фильме. А мама была уже на четвертом месяце беременности, когда закончилась работа над этим фильмом. Но, к сожалению, долго прожить вместе у них не получилось. С отцом я виделась, часто бывала у него в гостях в Болгарии. У меня есть сестра по папе. Она сейчас живет в Америке, преподает в Иллинойском университете славянские языки.
— То есть вы такой интернациональный ребенок.
— Саша тоже. Его отец — восточный человек, таджик, он вообще не имеет отношения к актерской профессии. Но это закрытая тема, мама не любит, когда об этом говорят...
— Значит, мужчины в доме надолго не задерживались и семья до появления Саши была настоящим бабьим царством?
— Да, так было, когда была еще жива моя бабушка, мамина мама — Галина Станиславовна Томашевич. Она чистокровная полька, в прошлом — изумительная актриса, хотя и работала не в Москве, а в передвижном театре— на Урале, в Симферополе. Она меня воспитывала, и мое девичество как раз пришлось на период женского царства в семье. Нам никогда не было скучно...
— ...даже без мужчин?
— Абсолютно. Конечно, у каждой были свои отношения с мужчинами, даже у бабушки...
— Я знаю, что и у вас— сын...
— Да, Миша. Я его родила на первом курсе института. Брак не сложился...
— Мама не говорила, что вы испортили себе жизнь, карьеру?
— Никогда. Правда, я ее поставила уже перед фактом за два месяца, когда все должно было случиться. В институте даже не подозревали — летом я сдала экзамен по танцу, а в октябре— родила... Мне тогда было 18, и я вообще не понимала, кто это такой лежит со мной рядом...