Мальчишки из Икалто

Мрелашвили Ладо

— Точно, корова. Я прятался под корнем ореха, так она чуть не наступила на меня.

— Снайпера не видели?

— Нет, он расстался с нами у орешника и пошёл вдоль опушки.

— А вот и он.

К мальчишкам приблизился рассерженный Снайпер.

— Что ты заставляешь этого беднягу лаять по-лисьи? Я чуть не уложил его на месте. Хорошо, что он встал на лужайке.

— Ладно, Вахтанг, не злись. Ты не заметил ничего странного?

— Ничего. Откуда-то прибежала запыхавшаяся корова, отдышалась и стала щипать траву на опушке. А больше ничего.

— Стало быть, и вправду корова, — решили мальчишки и осторожно

двинулись под гору.

Громадные ореховые деревья, распластав ветви, ещё больше затемняли подступы к монастырю и академии.

Идущий впереди Снайпер подал знак — подошли к речке. По ветвистому дереву, сваленному бурей, мальчишки перебежали на противоположный берег, густо поросший ежевикой, и остановились в зарослях бурьяна.

Отсюда начиналось кладбище.

Тихо, затаив дыхание, пошли дальше.

На пути попадались надгробные плиты и свежие могильные холмики. Буйно разросшаяся крапива мешалась с терновником и папоротником. Темнели обелиски со звёздами, памятники с крестами и ангелами, ограждённые железными решётками и проволочной паутиной. По мощным стволам деревьев вилась повитель и полз мох, а местами взметнувшиеся ввысь кипарисы разрывали отточенными верхушками тёмную гладь неба.

Здесь царила особая кладбищенская тишина. И лишь где-то далеко в кромешной тьме ухали совы.

— Уу-у! Уу-у!

Мальчишки замерли. Далёкие крики сов леденили душу.

Сандро, улыбаясь в темноту, оживлённо зашептал:

— В горах, когда отец в первый раз взял меня туда, совы кричали совсем как люди. Я не знал, что птицы могут так кричать. А косари меня надули. Это, говорят, Шашуа поколотил своего мальчишку и погнал домой, но тот, видать, не пошёл, а теперь никак нашего шалаша не найдёт, вот и зовёт. Я тоже хорош: развесил уши, пожалел беднягу и давай орать во всё горло: «Эгей, Дато! Сюда, Дато, сюда-а!» А косари посмеиваются и советуют: «Видно, он тебя не слышит, поди к нему навстречу!..» Я и пошёл через весь скошенный луг, аж до самого леса, и оттуда стал звать: «Дато! Это я, Сандро! Иди сюда!..» Ну и посмеялись тогда косари! Луг ну прямо ходуном заходил от хохота. Потом один сказал: «Надули, говорит, тебя». Я и вернулся в шалаш злой, как чёрт…

Мальчишек развлёк рассказ Сандро. Страх исчез. Они стали припоминать разные предания о совах и так, негромко переговариваясь, шли дальше.

Шуршала под ногами густая трава, с еле уловимым шорохом падали с вековых дубов жёлуди, да изредка кто-либо неровно вздыхал, обходя свежую могилу.

— Стойте, ребята! Кажется, пришли, — прошептал Гоги.

Звено, невольно замедляя шаги, подошло к железной ограде, окружавшей могилу с большим черешневым деревом в изголовье.

— Ну-ка, Гоги, сбегай за лестницей! Она в кустах за дичками. Одна нога здесь, другая там, понял?

Гоги помчался выполнять приказание.

— И чего только мы плели лестницу? Дурная голова рукам тоже покоя не даёт. Срубили бы эту черешню, перевалили через стену и тихо, мирно перешли бы по ней во двор академии.

— Ладно, Снайпер, не ворчи. Ни одна живая душа, кроме несчастной коровы, нас не видела, а ты хочешь оставить такую улику. К тому же у нас есть отличная лестница… Гоги, давай её сюда! Видишь, какая длинная?

Мальчишки развернули лестницу и положили у ног командира. Это была довольно длинная —

метров до десяти — лестница, сплетённая из гибких и прочных кизиловых прутьев. Гоги уверял, что она выдержит любого человека, сколько бы он ни весил. «Хоть полтора центнера», — говорил он, с вызовом оглядывая товарищей.

Лестницу прикрепили к ветке черешни, сбросили по ту сторону стены, во двор академии, и она закачалась, как корабельный трап.

Снайперу очень хотелось спуститься по лестнице, держа кинжал в зубах, как он видел это в кино, но клинок был изъеден ржавчиной, и Лукич раздумал. Он легко сбежал по шаткой лестнице, спрыгнул на землю и присвистнул от удовольствия:

— Вот это да-а! Хоть ещё раз спускайся!

Гоги засмеялся, крикнул ребятам, чтобы они не тянули волынку, а сам присоединился к Снайперу, и они вместе стали сдерживать раскачивающуюся лестницу.

Мальчишки с воинственными и решительными лицами спускались по лестнице и собирались во дворе академии.

Последним спрыгнул со стены командир.

— Ребята! — сказал он. — Теперь начинается самое главное: мы должны спуститься в подземный ход. Кому это не улыбается, пусть остаётся наверху — здесь нам тоже нужны часовые. Те, кто готовы к спуску, встаньте рядом со мной.

Мальчишки один за другим стали переходить на сторону Сандро.

Командиру пришлась по душе смелость друзей.

— Не выйдет, ребята, всем в туннель нельзя! — сказал он. — Автандил и Coco вернутся на стену — караулить лестницу. Если что неожиданное, подаёте сигнал стоящим у лаза. Остальные спускаемся… Да! Надо ещё навестить Грозного и узнать, спит старик или бодрствует…

Зашуршала трава, и два силуэта, как призраки, растворились в ночи. Над стеной у лестницы возникли головы часовых. Снова стало тихо.

Разведка принесла добрую весть:

— Грозный так храпит, что мы сперва испугались: уж не душит ли его кто.

— Пор-рядок! — потирая руки, проговорил Снайпер. — Пошли, что ли!..

И мальчишки направились к Преображенской церкви. Прошли мимо знаменитого памятника древних веков — Икалтойской академии, оставили позади огромную, в три обхвата, липу, пересекли небольшую лощину, поросшую высокой травой, и подошли к лазу, ведущему в подземелье.

— Ну-ка, Снайпер, посмотрим, что ты за мастер. Доставай свои отмычки и приступай!

Снайпер с трудом извлёк из кармана большущий ключ, вставил его в замок, но дальше дело не пошло.

Ропот пробежал по рядам.

— Я тут ни при чём, братцы. Какой рисунок мне дали, такой ключ я и выпилил. Хотя погодите…

Снайпер пошарил в кармане и достал рашпиль.

— Ну-ка, посветите мне!

Зажгли свечи.

Лукич долго оттачивал все выемки и зазоры на ключе, потом обернулся к ребятам и сказал:

— Теперь вроде хорош…

Он снова сунул ключ в замок, повертел его и так и эдак, но куда там — ключ не только не отомкнул замка, но и застрял в нём намертво.

Каждый из ребят по очереди попытал счастья, но замок заупрямился не на шутку. Наконец Нугзар под общий вздох извлёк ключ из замка и, насмешливо улыбаясь, протянул его Снайперу.

— Лукич, дорогуша, продырявь его с другой стороны — хороша будет уздечка!

Снайпер раскрыл было рот, чтобы съязвить в ответ, но в это время со стены, оттуда, где были оставлены часовые, послышался тревожный крик выпи.