Мальчишки из Икалто
Шрифт:
— Погоди, куда ты? Я к тебе по делу.
Сандро удивлённо обернулся:
— По какому делу?
Гоги таинственно огляделся по сторонам и сообщил:
— Нико уже не наш пионервожатый.
— Врёшь!
— Нет, правда. Сейчас, когда шёл к тебе, встретил Джавахишвили Лили у родника, и она мне сказала.
— Э, разве девчонкам можно верить! — махнул рукой Сандро.
— Она от Лены узнала.
— А Лене кто сказал?
— То есть как кто? — удивился Гоги. — Её тётя заведует аптекой.
— Ты что, спятил?
— А при том, что у пионервожатого кашель и лекарства против кашля он покупает в аптеке.
— А-а, ну, значит, всё верно.
Сандро достал припрятанную в орешнике коробку папирос. Там лежали две папиросы. Одну он протянул другу, а вторую оставил в коробке.
— Покури и оставь мне.
— Тут и так чинарик. Возьми вторую. — Гоги затянулся и пустил светлый дымок в спутанные ветви орешника.
Сандро почмокал губами и глотнул слюну.
— Хватит тебе, давай. Не всю же тебе скурить.
Гоги отвёл протянутую руку Сандро.
— Ещё и двух затяжек не затянулся. Покури ты вторую — мы ещё найдём. А если нет, у моего отца такой запас табачных листьев, что нам до весны хватит.
— А они крепкие?
— Ха, такие крепкие, что отец об них топор затупил!
Оба засмеялись этой шутке, и, так как весть, принесённая Гоги, была пределом мечтаний для Сандро, он достал из коробки последнюю папиросу и закурил.
— Если ты не соврал, честь и хвала тому, кто вытурил его из вожатых… — Сандро вдруг остановился. — Погоди, но ведь отряд не могли оставить без вожатого. Ты не знаешь, кого назначили на место этой мартышки?
— Гиви Вардишвили.
— Как — Гиви? — удивился Сандро.
— Да вот так, — коротко ответил Гоги.
Сандро махнул рукой.
— Хрен редьки не слаще! Тоже футболист… Кто предложил его?
— Он сам напросился. Давно уже просился. И в комитете комсомола утвердили.
— Ну, теперь он нас погоняет.
Мальчики задумались.
Первым поднял голову Сандро.
— Ну как, нашёл свечу?
— Что за вопрос! В магазине их завались.
— Привезли, стало быть. Позавчера не было ни одной.
— Вчера завезли, и наши ребята набрали по пять штук.
— А как насчёт того дела?
— Пока никак. Луа не может в точности вспомнить форму ключа. Я решил отнести Грозному грушевых саженцев. Старик хорошо ко мне относится, учил прививать деревья. Думаю, он обрадуется, а я тем временем успею срисовать ключ и измерить.
— Эх, брат, ленитесь вы, ленитесь! Могли бы давно всё узнать и измерить.
— Лень тут ни при чём. Дело такое: маленькая неосторожность — и прощай!
Сандро помолчал, сознавая несправедливость своего упрёка, потом спросил:
— Ты не ходил к старому сараю?
— Вчера вечером был там. Вспомнил, что яблоки мы в дождь нарвали, и разворошил солому,
Сандро по достоинству оценил сообразительность друга и, похлопав его по плечу, сказал:
— Ты молодчина, Гоги!
— Молодцы-то мы молодцы, но если в школе узнают, кто украл эти яблоки, из звеньевых тебя попрут, и скажи спасибо, если со школой не распрощаемся.
— Откуда им узнать? Не думаю, чтобы новенькие нас выдали, а из старых и клещами слова не вытянешь.
— Даже если и не узнают, мне почему-то кажется, что всё равно свалят на нас это дело и не миновать нам головомойки.
— Не думаю, Гоги. Мы же не для себя украли эти яблоки! А если нас всё-таки исключат… — Сандро призадумался. — Если нас исключат, я не оставлю тебя в беде.
Мальчики долго сидели молча.
— Но всё-таки, за что сняли Нико? — снова заговорил Сандро.
— Не знаю… Слушай, Сандро, ты обещал рассказать сегодня «Сказание о Карамане», — напомнил Гоги.
— Нет, сегодня мы должны написать стихи для стенгазеты.
— Сначала «Сказание о Карамане», а потом стихи.
Сандро поглядел в просящие глаза Гоги и, так как он любил своего друга и любил рассказывать, сказал:
— Историю Карамана мы уже закончили, историю Наримана, его сына, тоже, теперь пришла очередь Кучук-Карамана…
И начался рассказ о войне между Кучук-Караманом и Зарбагдевом, властелином чёрного царства.
…Кончился десятый сказ «Сказания о Карамане», а Гоги всё ещё сидел притихший, глядя перед собой широко раскрытыми глазами.
— На сегодня хватит. Остальное в другой раз. Я обещал написать стихи для газеты и не хочу подводить.
— И когда ты успеваешь столько читать? — вздохнул Гоги.
— По ночам иной раз до рассвета сижу. Какой-то дурачок сказал недавно моей маме: «Не давайте ему много читать — глаза испортит». Она и поверила. Прячет от меня книги и гасит свет, но, как только она уснёт, я опять включаю.
Гоги задрал голову и долго глядел на запутавшуюся в ветвях орешника сияющую лазурь неба.
— Видно, Кучук был сильнее, чем его дед Караман…
— Голова два уха, не время об этом. Я ещё ничего не ел, — сказал Сандро.
— Я тоже, — спохватился Гоги.
— Ну так давай поскорей сочиним стихи и поедим как следует. Дрозд на вертеле — это вещь! Пальчики оближешь!
СТЫЧКА
На большой перемене Сандро с несколькими членами своего звена стоял в стороне и что-то рассказывал. Мимо прошёл их бывший вожатый и остановился неподалёку. Мальчишки умолкли и недружелюбно уставились на красиво причёсанного Нико.