Мальчишник в зоне смерти
Шрифт:
— Открывай! Заснула что ли?
Принесла нелегкая. Она откинула щеколду, от ударов уже почти вылетевшую из пазов, и спросила:
— Какой черт тебя принес?
Гарри, двухметровый верзила, обильный живот которого с трудом удерживает одна и та же никогда не стираемая майка, ухмыляется:
— Может и черт.
Рожа у него вечно масляная, изо рта несет всякой дрянью. Полное ощущение, что туда серут кошки. Да там же и дохнут.
— Убирайся. У меня нет больше денег, — устало говорит женщина.
Однако когда Тамара пытается закрыть дверь, Гарри силой
— Что же ты клиентов гонишь?
— Какой же ты клиент, если денег никогда не платишь, а все норовишь забесплатно урвать?
Гарри неожиданно бьет ее по лицу.
— Не разговаривай так со мной, стерва!
Ее откидывает на стол. Она поворачивает к нему пунцовое лицо и кричит:
— Я не позволю себя больше бить!
— Даже так? — Гарри удивляется, и чтобы сгладить удивление бьет женщину в другой раз, на этот раз кулаком.
Тамара опрокидывается вместе со столом, а когда встает, то в руке у нее чудом уцелевший графин.
— Ну, давай, чего встала? — вопит Гарри.
Стоит женщине размахнуться, как он хватает ее за руку и выдирает графин из пальцев. Отшвырнув Тамару на пол, бьет графин о стойку, оставляя в руке сверкающий острыми краями осколок.
— Справился да? Сильный? — хнычет она.
— Тома! Кто там? — внезапно раздается из подсобки.
— Так ты не одна! — закричал Гарри. — Шлюха! Эй ты, иди сюда.
Дверь открылась, и появился Картазаев.
— И не надо так орать, я и в первый раз все прекрасно слышал, — говорит он насмешливо, но стоило ему увидеть избитую женщину, как глаза его сжались в две точки.
— Вот ты на кого меня променяла! — изгаляется Гарри. — Эй, дедок, иди-ка сюда. Сейчас кишки тебе выпускать буду!
— Вова, не ходи! — кричит Тамара в ужасе. — Гарри, милый я тебе все отдам, только оставь нас в покое!
— Нас? Быстро же вы спелись, животные! — он отпихивает женщину, а когда поворачивается, Картазаев стоит вплотную к нему. Гарри чувствует небольшой дискомфорт, ведь секунду назад соперник находился по ту сторону стойки. Все это начинает злить его еще больше. Хотя куда уж больше? У него из-под носа уводит клушу, которую он имел, как хотел, брал у нее деньги, да еще жрал и пил сколько влезет.
Гарри два раза ударил наотмашь "розочкой". И не попал, хотя у него создалось полное ощущение, что соперник не двинулся с места.
— Ах, ты, сучонок! Ну, держись! — он машет оружием горизонтально полу, намереваясь рассечь противнику живот и вывалить кишки наружу.
Картазаев отшатнулся от пролетающей косы, на обратном пролете задержал ее одной рукой, а другой пару раз коротко саданул бандиту в бок. При этом два пальца были чуть выдвинуты из кулака. Сам удар назывался "клык". Гарри завопил как резаный, ребра его лопались как сухой хворост. Выбив у него "розочку" из рук, Картазаев развернул верзилу лицом к себе и пару раз дал от души, презрев все законы рукопашного боя и нанося удары наотмашь, по-деревенски, и норовя снести противнику мотающуюся из стороны в сторону голову. Когда бандит свалился, он выволок
Потом вернулся и помог женщине подняться.
— Как ты? — когда он убирал спутанные волосы с ее лица, она целовала его руки.
— Ты меня не бросишь? — спросила она.
— Если ты не перестанешь водиться с подробными типами, то очень даже может быть, — серьезно ответил он.
— Ты слышала про Череп? — спросил Картазаев, когда они привели все в порядок.
— Я знаю всех местных, у нас нет с таким погонялом. Может, он у городских тусуется? Я могу узнать.
— Не надо. Сведи меня с нужными людьми, мне товар надо скинуть.
— Какой товар? Ты пойми меня правильно. Я спрашиваю не из простого любопытства. Если машины, то занимаются одни люди. Если барахло-другие.
— Порошок, — Картазаев уточнил. — Героин. Три кило.
Тамара посмотрела на него с суеверным испугом:
— Ты что? Знаешь, сколько это на черном рынке стоит?
— Знаю, — спокойно ответил Картазаев. — Так сведешь?
— Вовочка, зачем тебе это? Живи у меня, сколько хочешь. Я тебя любить буду. Еда и крыша есть. Зачем тебе связываться с этими людьми. У Ржавого дурью занимаются настоящие отморозки. Они убьют тебя, чтобы денег не платить, и меня убьют.
Она была всерьез напугана. Он успокаивающе погладил ее по щеке. Щека была теплая и мягкая.
— Все будет нормально, — успокоил он и осекся, потому что фраза была затертая от многочисленного применения и сама по себе ничего не значила. Случалось, что и люди гибли, которым он обещал полную безопасность. Может, действительно, плюнуть на все: на "Смерч", на задание? И на Серегина плюнуть. Мало ли, что он там ему обещал Череп найти? Всесилия захотелось? Ну, отдадут они Череп министру обороны, ну начнут наши танки быстрее ездить и людей начнут больше давить. Прибавит ли это кому-нибудь счастья? Особенно тем, из кого запчасти полезут?
Местечко здесь хорошее. Тихое. Море йодом пахнет. Женщина аппетитная как оладьи в сметане. Неожиданно для себя прошлой ночью он раззадорился до полного исступления, и единственное, что заставило его остановиться это то, что фонтан полностью иссяк, и в паху такая легкость образовалась, что казалось, что там уже ничего нет как у женщины. Горячая, одним словом, женщина.
— Ржавый живым не выпустит. Страшное про него рассказывают, — продолжала Тамара. — Ему любовница изменила с охранником, так он обоим косточки переломал все до единой.
Стоило ей упомянуть про переломанные кости, как перед взором Картазаева встала Гита-как живая. Улыбающаяся, веселая. Никогда не доверял бабам. Все мироощущение у них заключается в двух словосочетаниях: нравится, не нравится. Глядишь, вместе поехали бы, все бы по — другому вышло. Не сложила бы девка блондинистой своей головушки. И не пеняет ей в этом Картазаев, а винит себя. Знать, неправильно вел себя, поставил не так, что оттолкнул девку от себя.
— Ты сведи меня с торгашами, Тома, — повторяет он. — Все нормально будет.