Мальчишник в зоне смерти
Шрифт:
— Хорошие часы!
— Хорошие, — согласился Картазаев, закидывая ему ноги на плечи.
— Ты че, козел! — тот хотел сбросить его, но легко проделать это не удалось.
Картазаев в это время резал веревки острой кромкой браслета. Браслет был тоже хитрой вещицей и имел незаметную для невооруженного взгляда заточку, произведенную под особым углом и позволяющим резать стекло, дерево и даже камень.
Увидев, что им пользуются как подставкой, Косарь резко присел, намереваясь выскользнуть из захвата, однако Картазаев тотчас обхватил
— Лютик! — сдавлено успел он охнуть до того, как позвонки не выдержали, и Картазаев сломал ему шею.
На крик прибежал второй бандит. Увидев убитого напарника, он выхватил пистолет. Времени, чтобы довести дело до конца не было, и Картазаев со всей силы дернулся вниз. Веревки еще были слабо надпилены, и едва не оторвали ему руки в запястьях, но все же оборвались за мгновение до того, как Лютик стал стрелять.
Между ним и стреляющим оказался ящик, на котором раньше сидел Диего, и Вольд пинком направил его в направлении бандита. Когда тот отшвырнул его, Картазаев оказался прямо перед ним.
— Ах ты, старикашка! — Лютик выхватил нож.
Одной рукой Картазаев перехватил нож, другой стремительно ударил "клыком" в сердце. Ребра поддались, но до сердца удар не достал. Тогда Картазаев резко вывернул бандиту руку, заставив податься вперед, и следующим ударом сломал ему шею.
— Ах, вот ты какой настоящий! — услышал он голос за спиной и, обернувшись, увидел Студебеккера. — Раньше фуфло все было!
Подстраховался Диего, третьего охранника оставил, самого опасного. Студебеккер был настолько силен, что даже не достал оружия.
— Я тебя так убью, — пообещал он.
— Вот что, пацан, — серьезно сказал Картазаев. — Я тороплюсь, мне надо женщину спасать, к которой твои лизоблюды побежали. Если ты сейчас отойдешь в сторону, то просто пройду мимо, и ты останешься жить, хотя ты этого не достоин.
— Вижу, ты серьезный пацан, но ты не знаешь, с кем столкнулся, — ответил Студебеккер. — Я шесть лет участвовал в боях без правил и на куски рвал и омоновцев и спецназовцев. Так что тебе конец.
— Тебе конец! — крикнул Картазаев, для начала пинком отправляя в него давешний ящик.
Бандит взял ящик в воздухе и разорвал словно бумагу.
— Ты девок убиваешь? — спросил Картазаев.
— А тебе какая забота? — ухмыльнулся Студебеккер и шагнул прямо на него.
Картазаев отступать не собирался, да и некуда было. Он опять ударил "клыком" — самым отработанным своим ударом. Обычно "клык" никогда не подводил, но в этот раз удар не прошел, бандит схватил кисть прямо в процессе удара и со страшной силой вывернул. От дикой боли потемнело в глазах. Картазаев изо всех сил выдернул руку, уже не чуя ее за запястьем. Скорее всего, это был вывих в суставе, и рука теперь не действовала. Дело принимало плохой оборот. Выстоять с одной рукой против здоровяка у него не было никаких шансов.
Он пытался увернуться от следующего удара, но Студебеккер
— Стой, трус! — бандит окрикнул его, потом затих.
Картазаев понял причину тишины, мотнулся вбок, и тотчас по стене застучали пули. Он бежал по коридору, петляя, словно пьяный заяц и опрокидывая после себя ящики и рулоны.
Первая пуля попала в него, когда он уже практически добежал до выхода. Был удар в руку, уже покалеченную, с той лишь разницей, что теперь он не чувствовал ее уже с плеча.
Не обращая внимания на многочисленные сгустки боли по всему телу, он бежал к машине, и уже когда оставалось шагов десять, в него попали еще раз. На этот раз в ногу. Он свалился на пузо и пополз.
Сзади, хохоча, приближался Студебеккер.
— Ты похож на червя! Такой же дохлый! — изголялся он.
Стиснув зубы, Картазаев продолжал ползти. Наконец остановился, коснувшись порога машины рукой. На большее у него не оставалось сил. Замер.
— Ну, ты че молчишь? — спросил Студебеккер, подходя и трогая его носком ботинка. — Не сдох ли ты случаем?
— Не сдох, — глухо проговорил Картазаев. — Так скажи мне, ты убивал баб или нет?
— Ты сейчас все равно загнешься, так что я могу сказать. С бабами развлекается Диего. Почему он не предпочитает их просто трахнуть, я не спрашиваю, но баб ему исправно поставляю, — Студебеккер довольно хохотнул.
— Тогда ты мне больше не нужен — быстро проговорил Картазаев, когда он обернулся, то в руке у него был "шторм".
Магазин пистолета данной модели был снаряжен пятьюдесятью патронами, расположенными в четыре ряда. "Шторм" был способен производить 850 выстрелов в минуту, поэтому полста патронов выпустил всего за несколько секунд, выстригая сквозную дыру в груди противника.
Радости не было. Картазаев понял, что при таких ранения ему нечего думать забраться в машину, а тем более вести ее. Ему хотелось выть. Он и завыл.
— Миленький Вова, что с тобой сделали эти звери? — услышал он голос и понял, что, наверное, сошел с ума.
Однако когда его осторожно перевернули, то он увидел, что действительно жив и мало того, имеет право жить дальше. Тамара прижала его к немаленькой груди и баюкала как маленького.
— Я не могла отпустить тебя одного, и стала за тобой следить, — сказала она. Ты уж прости меня, Вова.
— Какого черта… — он не сразу сумел договорить фразу до конца, но это было важно, и он собрался. — Я же тебе запретил. Как же ты мне надоела.