Малёк
Шрифт:
Автобус подъезжал все ближе к школе, а во мне все росло беспокойство о том, что же меня ждет. Неужели Щука и вправду сегодня придет за мной? Буду ли я спать на той же кровати в нашей спальне? Что с остальными? Я закрыл глаза и подумал о Русалочке, отчего лишь еще больше затосковал по дому. Подкатили слезы. Я сжал зубы и кулаки и приказал себе не быть размазней-малолеткой. К счастью, к тому времени наступила темнота и никто не увидел моей минутной слабости.
21.00. После того как я накручивал себя часами, возвращение в школу оказалось не таким уж ужасным. Все сели и стали обмениваться впечатлениями о каникулах и рассказывать истории. Вот самое главное вкратце.
Рэмбо Был в ночном клубе.
Саймон Пощупал грудь девчонки.
Бешеный Пес Поймал 50-килограммовую замбезийскую акулу в Мозамбике.
Жир Расследовал тайну Макартура.
Гоблин Вернулся с еще более откровенным порножурналом.
Геккон Заболел хроническим пищевым отравлением и ларингитом. Сейчас в медпункте.
Малёк Познакомился с самой прекрасной девочкой в мире.
Оказалось, завхоза никто не предупредил, что один из мальчиков остался в корпусе на выходные, и он запер все двери, пока Геккон был внутри. Гоблин сказал, что отчаявшийся Геккон так кричал, что охрип, и все каникулы ел запасы из шкафчика Бешеного Пса, думая, что это вяленое мясо. Бешеный Пес сказал, что нет у него никакого вяленого мяса, а потом признался, что, возможно, где-то в шкафчике завалялись старые обглоданные голубиные кости.
Саймон как раз рассказывал о размере груди его девчонки и о том, какая она была на ощупь, как вдруг включили свет. Спальню залил резкий белый свет, и в дверях выросла зловещая фигура Укушенного. Бежать к кроватям было слишком поздно, поэтому мы просто застыли у шкафчика Саймона, виновато глядя на заведующего нашим корпусом.
— Болтаете после отбоя, значит, — процедил Укушенный, сощурив нетрезвые глаза. — Наверняка вам есть что рассказать. — Он вошел в спальню и уселся на шкафчик Жиртреста. — Хотел сообщить, — продолжил он, — что завтра в школу возвращается Берн Блэкаддер. Уверен, все вы знаете, что Верну пришлось многое пережить, но он принял храброе решение вернуться. Так что вы, ребята, не лезьте к нему слишком, пусть почувствует, что ему тут рады. И что бы ни случилось, не расспрашивайте о том его… исчезновении. Спасибо, ребята. Пожалуй, и всё.
С этим он выключил свет и исчез во тьме.
После ухода Укушенного все начали взволнованно шептаться о возвращении Верна. Я вообще-то рад, что Человек Дождя возвращается. Без соседа плохо, а Верн с его вечными безумными выходками — верное лекарство от скуки. Гоблин изобразил свою пародию на Верна, ставшую уже классикой, и мы расхохотались, несмотря на предупреждение Укушенного.
Разговоры о каникулах возобновились, и я поведал банде о Русалочке. Гоблин чуть не убил меня за то, что я не догадался подглядеть за ней в замочную скважину, и все сказали, что я должен был ее поцеловать. Саймона очень заинтересовала моя встреча с Щукой в ресторане в субботу вечером. Жиртрест отказался рассказывать нам о том, что выяснил в Дурбане в выходные, и заявил, что ему сперва нужно перепроверить кое-что, а потом уж он откроет нам новые улики в деле Макартура.
Долго лежал без сна, слушая журчание Зассанца Пита и удаляющийся грохот товарняка. Рядом слышалось тяжелое дыхание и изредка храп Бешеного Пса и Жиртреста. Потом я уснул, и в моем сне Щука с Русалкой держались за руки. Русалка улыбнулась, и они медленно ушли прочь.
22 февраля, вторник
08.00. В зал ворвался Глокеншпиль, злобный, как всегда. Сказал, что Эмбертон со Стоттом вернулись
Криспо встал, чтобы произнести речь, и поблагодарил школу за предоставленное ему удовольствие учить нас, наших отцов и дедушек (что вызвало всеобщий смех). Потом он добавил, что совершенно очевидно, что из-за ухудшившегося слуха он не может больше преподавать. Он говорил о том, какое прекрасное место наша школа, расчувствовался и замолк, улыбнулся и отдал нам честь. Вся школа взревела, приветствуя его, а старичок сел и вытер глаза голубым платочком. (Он никогда не пользуется белым, потому что белый означает капитуляцию.)
Эмбертон обменялся со всеми рукопожатиями и сказал, что у Глока бананы вместо мозгов, а его самого несправедливо обвинили в этом «обезьяньем деле». И добавил, что сама судьба восстановила справедливость, отправив доносчика Скроули в больницу с сотрясением мозга, и в школу он больше не вернется.
В одном Эмбертон прав. Стукачей в этой школе ждет смерть!
Криспо сказал, что последние четыре недели на посту будет рассказывать нам о Второй мировой, даже если это не по программе. И показал нам черно-белый фильм о «битве за Англию». [24] В фильме показывали, как сбили немецкий самолет. Когда он ринулся к земле и из хвоста его заклубился дым, Криспо подскочил, бахнул по столу кулаком и закричал: «Умри, фашист, умри!» Когда самолет взорвался, старикан от радости выбросил в воздух кулак и торжествующе улыбнулся, будто это он сам его подбил.
24
Воздушные бои над Великобританией в 1940–1941 годах.
17.00. Масленичный вторник. Никто не знает, что это значит, но в этот день в галерее во дворе по традиции проводится «блинный забег» между корпусами. В команду входит один мальчик и заведующий корпусом; они должны обежать двор кругом, прежде чем передать сковородку следующему бегуну. По правилам блинчик нужно подбрасывать на каждом повороте; часто блины падают, и тогда участник отстает — ведь он должен поднять блин, снова подбросить его и нагнать других. Остальные ученики стоят в центре двора и болеют за свои корпуса.
От нашего корпуса и курса выбрали Рэмбо; он бежал первым и сразу обогнал остальных. Укушенный тоже был очень скор, и когда он передал сковороду нашему последнему участнику, Берту, казалось, что победа у нас в кармане. Увы, Берт хоть и бегает быстро, но с координацией у него нелады: он ронял блинчик на каждом углу, — и в результате мы заняли второе место.
Когда толпа разошлась, я заметил одинокую фигуру, стоявшую у фонтана и наблюдавшую за рыбками в пруду. Увидев залысину на его затылке, я понял, что передо мной не кто иной, как печально известный Верн Блэкаддер. Я заметил, что Гоблин с Рэмбо смеются над ним, высунувшись в окно гостиной; тогда я подошел к нему и похлопал по плечу. Он медленно обернулся, и я с потрясением увидел, что он похож на старика. Я протянул руку, и он пожал ее. «Добро пожаловать в школу, Верн», — сказал я. Он улыбнулся своей безумной улыбкой и вновь уставился на пруд. Я постоял с ним какое-то время молча, наблюдая за рыбками за компанию.