Маленькая луна идёт против солнца

Сагран Анастасия

– Прости, – извинился Ксенион. – Но я не мог думать ни о чём другом, кроме тебя.

– Постой, – подняла руку Хисуи. – Ты говорил или мне это показалось, но я уверена, что своими ушами слышала что-то о том, что драконы умеют управлять чувствами.

– Всё так и было, – отстранённо согласился Ксенион, – но только до тех пор, пока я не увидел в Сапфире, что он собирается меня убить. А поскольку он не только ясновидящий, но и древнейший, обладающий мощной магией, шансов на выживание у меня катастрофически мало. Я бы даже сказал, что их нет. Что скажешь?

Мог я внезапно захотеть видеть тебя каждый день, полагая, что этот день, возможно, станет последним?

Ксенион весь порозовел от лучей солнца. Скаты крыш красиво засияли, и Хисуи долго смотрела на них, прислушиваясь к себе. Нет, атмосфера вовсе не приятная. Она тягостная.

– Ты разговаривал с Сапфиром? – снова повернулась Хисуи к дракону.

– Нет. Но я вижу, что он планирует убить меня на глазах у всей империи. Причём не замышляет никаких интриг, чтобы выставить меня страшным злодеем. Убьёт просто так, без особого повода.

– Может, он предвидит, что ты сделаешь нечто ужасное?

– Например, сделаю тебе двойню? Только это ужасное я ещё не сделал. Но, уверен, что этого не будет. Дети сами по себе не противны, но мои дети – это всегда приговор.

– Чудесно, что ты так говоришь, – с некоторым облегчением сказала Хисуи. – Но Игрейна… она знает? О предполагаемых планах Сапфира?

– Конечно же, я предупредил её.

– То есть ты настолько уверен в том, что это случится?

– Более чем.

– Тогда… Что же… А спрятаться на Циннии? Вторая планета огромна. Там можно найти много удивительного. Одни только тёмные леса чего стоят!..

– Не выйдет. Рашингава убьёт меня. По условиям нашего контракта я должен оставаться на Пенрине и…

– У тебя есть контракт с Рашингавой? Я слышала, что у вас двоих не может быть контрактов!

– Я слёзно умолял, и он пошёл навстречу.

– Какая-то химия?

– Нет. Смотри, – Ксенион показал на вновь возникший туман. Ещё долю свечи тому назад его сдуло ветром, а теперь он напоминал плотную грозовую, но очень белую, лишь слегка подсвеченную розовым тучу, надвигающуюся на город с озера и поглощавшую Ньон вместе с жителями и высокими башнями Цитадели.

– Никогда такого не видела, – прошептала Хисуи. Ксенион тоже смотрел на эту тучу. Он улыбался без тени грусти. Ему тоже нравилось смотреть на то, как прогорают последние свечи, отведённые лету.

Похожая на столб недвижного пара, белая громадина плыла, однако, довольно резво.

– Это настоящее? – вырвалось у Хисуи. – Это не его высочество Росслей вызвал?

– Настоящее, – Ксенион наслаждался зрелищем.

– Когда она дойдёт до нас, мы увидим друг друга?

– Подождём и узнаем.

Хисуи старательно разглядывала явление – всё в любой момент могло рассеять порывами ветра. Но воздух был тих, и туча подошла к Кер Глассу, клубясь так, словно кипит туманом. Постепенно всё стало нечётким, но в какой-то момент Хисуи успела увидеть, как красиво багряные лучи расцвечивают мельчайшие капельки водяной пыли. Уже через мгновение её окружило белизной.

Город на юге ещё некоторое время было видно, но он уже бледнел, и Хисуи повернулась к Ксениону, чтобы узнать, будет ли его видно. Успела увидеть его пристальный взгляд и дракон полностью исчез. А ведь был всего в двух-трёх шагах!.. Это было бы похоже на пугающий сон, если бы не восторженное восхищение увиденным.

– Ты здесь? – спросила она.

– Конечно, – с явной усмешкой в голосе ответил Ксенион.

– Это было… незабываемо. Наверное. То есть я надеюсь, что никогда не забуду это. Но в тумане… тепло, ты заметил?

– Заметил. Туман рассеется, Хисуи. И снова станет холоднее. А потом снова по кругу. Ночью наблюдать это ещё интереснее. Но я не советую делать это без меня.

– А ты… сейчас уходишь?

– Я… скоро начну дремать.

– Зачем же ты делаешь это?! Замёрзнешь насмерть, идиот!..

– Мы летаем в небе, извиняюсь, одетые только в чешую. А там холодно. Очень. Ты думаешь, что я могу замёрзнуть насмерть вот прямо этой ночью?

– Не можешь?

– Нет.

– А если свалишься вниз?

– Однажды я сидел здесь, свесив ноги, – кратко рассмеявшись, заговорил Ксенион, – и тут какой-то мужик начал кричать мне снизу, чтобы я боролся за жизнь, кричать, как она чудесна. Я с ним спорил, понимаешь, потому что не вижу особой ценности жизни с рождения. Но он настаивал. Я всё же понял, чего он от меня хотел. Он думал, что я собираюсь спрыгнуть, чтобы покончить с жизнью. Он думал, что я фит. Наверное, из-за нестандартного оттенка волос. Я спрыгнул и остался цел. Мужик слегка поседел. Потом мы пили шоколад в кафе неподалёку и продолжали разговор. В целом, он меня убедил. Представляешь? Меня! Отличный парень. Звать его Юрием, кажется. Тоже наш, с Севера, принадлежит союзу кланов, потерявших титульную землю в неразберихе войны. Ровесник императора.

– Какое необычное имя, – стараясь справиться со смехом, выдавила Хисуи. Опять это слишком живое воображение представило коротенькую историю Ксениона в самых ярких красках!

– Твоё имя тоже необычное. И всё-таки… ты уверена, что всё будет хорошо? Или ты о себе не подумала?

– Это ты о чём сейчас?

– Дойдёшь до двери и не сорвёшься вниз, например. Или побоишься высоты?

– Даже в таком тумане смогу. И высоты я больше не боюсь. Мои апартаменты находятся на верхних этажах башни Соно-контроль. А там очень высоко. Люди оттуда кажутся точками.

Ксенион не ответил, не вздохнул и не пошевелился. Хисуи подумала, что он задремал. Она не стала ничего говорить. Немного подождёт, и, если туман не сойдёт сам, будет пробираться к выходу.

Очень скоро, слева от предполагаемого местонахождения дракона словно раздвинулись большие белые шторы, и показалось потемневшее от сумерек небо на востоке. Хисуи от неожиданности глотнула морозного ветра, подувшего ей прямо в лицо. Туман гигантским облаком ушёл на юго-запад, к деловому центру, где и возвышалась, одна из многих, башня Соно-контроль.