Маленькая метла
Шрифт:
— Не часто встречаются такие совершенно черные коты. Великолепно, великолепно. Теперь лучше дай мне поводок, мисс Смит. Если он дернет тебя за руку и нарушит твою сосредоточенность, ты ничего не увидишь. Вернее, увидишь что-нибудь лишнее, и тогда ничего не получится.— Слегка усмехнувшись собственной шутке, он взял веревку из рук Мери, и потом указал волшебной палочкой на доску.
— Ну, мисс Смит из Гомбриджа, видимо — невидимо!
Глава VII СКАЧЕТ ВЕДЬМА НА МЕТЛЕ, МАСЛО БУЛЬКАЕТ В КОТЛЕ...
В
Сначала это была просто чернильница — блестящая, темно-синяя поверхность чернил, приподнимающаяся по краям и как будто стремящаяся перелиться через край. Сверху плавала пленочка, на которой осела пыль, будто чернила были не жидкими, а твердыми, как зеркало. И как в зеркале, в них отражалась вся комната, но только она казалась очень маленькой, как картинка-миниатюра. Мери видела яркие окна, похожие на крошечные загнутые полоски света, крашеные стены, красную доску и свое собственное отражение, такое же маленькое, как все остальное, на искривленной поверхности чернил. Она вглядывалась, замечая деталь за деталью, в свое лицо, которое она так пристально разглядывала в зеркале Красной Усадьбы, желая, чтобы хоть что-то произошло...
И вот оно произошло... Маленькая фигурка на поверхности чернил стала ярче, но отражение комнаты позади нее затуманилось, краски расплылись и стали исчезать, как на фотографии не в фокусе. Картинка качнулась, смазалась и стала все уменьшаться и уменьшаться, пока не потерялась во тьме в глубине чернильницы. Казалось, сама чернильница превратилась в глубокий колодец. Мери почудилось, что она стоит над ним, опираясь руками о парапет, вглядываясь в черную глубину, туда, где еще мерцало ее собственное отражение в подернутой дымкой тьме.
Затем, плавно, как потухает свеча, только куда быстрее, крошечное изображение потеряло свои очертания, закурилось на мгновенье дымком и исчезло...
Что-то кольнуло ее в ногу, острая, жалящая боль, которая заставила ее подпрыгнуть. Это, должно было, вывело ее из-под власти заклинания, потому что теперь, тускло, как через легкий дымок, она могла видеть окна в комнате, и неясно, но слышать, словно эхо в колодце, вкрадчивый голос волшебника:
— Великолепно! Великолепно! Теперь назад, не так ли?
Он начал повторять формулу заклинания — не такую же, но слова ее казались знакомыми — и скоро Мери поняла, что это те же самые слова, но произнесенные задом наперед. В чернильнице все тоже пошло обратным ходом. Ее лицо снова показалось из темноты, стало отчетливым, приобрело цвет и как будто подплыло ближе на фоне залитой солнцем комнаты, затем оно стало просто отражением, маленьким отражением на поверхности чернил.
Она глядела на него, моргая от яркого света. Директриса выглядела довольной, и здесь, и там в классе ниоткуда стали появляться ученики, с интересом наблюдавшие за Мери.
Доктор Ди улыбнулся:
— Просто отлично. Замечательно для первого раза, замечательно. Конечно, гомбриджское происхождение сказывается. Следующий раз ты
Он сунул поводок Тиба в руку Мери. Выходя вслед за директрисой в тускло освещенный коридор, Мери слышала бормотание учеников, повторяющих заклинание.
— Сюда,— сказала мадам Мамблхук.— Я думаю, тебе это будет интересно. Это Научный Практикум, который я веду сама. Учительница полностью отсутствует.
— Она больна?
— Можно сказать так. Она сделала небольшую ошибочку в заклинании. В старших классах учат мудреным штукам. Главное — полная аккуратность. Вот мы и на месте,— она открыла дверь.— Ну как, мисс Смит?
Стоя в свете, льющемся через открытую дверь в коридор, Мери посмотрела на Тиба. Или вернее, на то место, где, как она предполагала, он был. Конец веревки был у нее в руке, после того как Доктор Ди его вернул, и она думала, что Тиб неслышно идет в своем ошейнике, но его там не было. Только ошейник волочился по полу... Нет не волочился, но плыл рядом с ней, как будто маленький кот все еще был рядом, но его нельзя было увидеть.
— Тиб! — закричала Мери. — Мой кот! Я знаю, что он был со мной рядом все время, потому что он оцарапал мне ногу, чтобы вывести меня из этого заклинания. Я, должно быть, забыла его...
— Ты его не забыла,— голос мадам Мамблхук звучал весело и невозмутимо.— Он тут. Погладь его и сама поймешь.
Мери остановилась и сделала то, что ей было велено, и вот она почувствовала теплую шерстку сильное, мягкое тельце кота. Она коснулась 0 гладкой головы, прижатых ушей, ощутила пушистость взъерошенной спинки. Он весь вибри-оовал, как будто от слабого электрического тока, но не урчал.
Когда она схватила его, он зашипел.
__ Куда это ты? — спросила Мадам резко.
__ Назад к Доктору Ди. Заклинание прекрасно сработало на Тибе, но что-то, наверно, неправильно с противоядием, во всяком случае для котов. Пусть он вернет его назад.
Мадам Мамблхук рассмеялась:
— Разве ты не поняла, дитя мое, что всякий может вернуться назад по своему желанию? Ты же смогла, не так ли? Ты же видела, что было с теми в классе, кто переставал сосредотачиваться. Кошки сами по себе достаточно хорошо знакомы с магией. Твой Тиб вернется назад, когда захочет, но не раньше, чем захочет. Разве ты не чувствуешь, как он возбужден? Отпусти его, так ему тяжелее. Ты же слышала, что он зашипел, когда ты его подняла... Все в порядке. А теперь входи, я покажу тебе кое-что поинтересней. Я думаю, что завтра ты начнешь заниматься именно в этом классе.
Третья классная комната сильно отличалась от других, но для Мери в ней не было ничего нового. Это была лаборатория. В ней стояли длинные столы с кранами и раковинами, множество колб и пробирок, горелки, полыхавшие знакомым зеленым пламенем. Около дюжины учеников в черных одеждах были заняты делом. На ближайшем к двери столе стоял сложнейший аппарат, за которым девочка немногим старше Мери кипятила различные корешки в голубой жидкости, издававшей тяжелый, сладковатый запах. Она помешивала микстуру длинной беловатой палкой, очертаниями напоминающей кость.