Маленькая Миледи

Минаев Дмитрий Николаевич

И не только им.

Но вернёмся к рассказам о леворском короле. В них он был персонажем сугубо положительным, значит, у простых людей отношение к нему было таким же. Я попросила рассказать ещё историю про монарха, Порг без запинки выдал сразу две. Решила узнать, про какого короля речь, про нашего или одного из предыдущих. Сразу получила три разных рассказа про его отца, деда и прадеда, с их краткими характеристиками. Самый старший был хорошим военачальником, его сын — хитрым политиком, а вот отец нашего короля подкачал,

изрядно подзапустив государственные дела. Так что разгребать всё дерьмо, что накопилось, приходилось нынешнему монарху. И не сказать, что он шибко преуспел в этом деле.

Ну развалить всегда проще, чем потом что-то создать.

В общем, плотник мне выдал все истории без запинки, ничего не переиначив. Потому что когда он хотел что-то скрыть или замолчать, то впадал во временный ступор. Языком он трепал особо не думая, а когда задумывался о том, что надо сказать, начинал запинаться. Как пару раз до этого, когда рассказывал о придворных дамах.

Не было б тебя и других детей, которые тоже слушали этого старого Мазая, развесив уши, повествование было бы гораздо откровенней. Даже Нелла не упустила б случая перемолоть косточки женщинам лёгкого поведения. То, что они относились к высшему свету, было для поварихи ещё более завлекательным, как острая приправа к пресному мясному блюду.

Ещё пару раз плотник запнулся, метнув на меня быстрый взгляд, когда речь зашла о лаэре Вечнозелёного леса, а потом — о неком бастарде. Внешне я особого интереса не проявила, но зарубку на память сделала. Как оказалось — не зря: отец был бастардом, а дед — лаэром этих лесных чертогов.

Ты забыла момент, когда Порг принялся чихвостить туэра Моорона-Хирна, а потом настал черёд нирта Моорона-Аннского. Прошёлся по их жадности, тупости и чванству, только потом до него дошло, что он хает представителей благородного сословия в присутствии хоть маленькой, но нэдины, которая, по идее, это безобразие должна пресечь.

Вот и пришлось тебе изобразить сначала слепо-глухо-немую, а потом (когда Порг, поняв, что натворил, застыл с открытым ртом, и в помещении настала гробовая тишина) вообще сбежать из кухни, прихватив в порядке компенсации пару сладких пирожков.

Да, но не об этом я хотела сказать…

Да поняли мы всё. Тебя обрадовало, что в местном народном творчестве король персонаж положительный.

Ну да.

Так лучше б рассказала о встрече с ним, и каким он оказался на самом деле.

А как же нить повествования?

Вот и рассказывай.

Только я направилась к двери, как в кухню ввалились уставшие, но довольные стражники. Похоже, перед этим они умывались у колодца, поэтому были мокрые и весёлые. Сразу посыпались солёные солдатские шутки, одна из женщин взвизгнула ущипленная за задницу.

Пора было бежать из этого вертепа.

Сона осталась помогать на кухне, а я отправилась на вершину башни. Раз воины спустились

вниз, значит метательное устройство установлено. Самое время на него посмотреть.

Я поднялась по лестнице. О-о, в сборе эта каракатица смотрелась весьма внушительно. А с виду ничего сложного — арбалет на раме, только очень большой. Тут же лежали и два десятка дротиков к нему. Или болтов?

А я, думаешь, помню? Я этими древними механизмами никогда не интересовался. Так, читал кое-что.

Ну и ладно. Я подошла к Хабду, который вместе с Фергюсом любовался на свою новую игрушку.

— А поламу кыля не шафылы? — спросила я.

— Что? — почти синхронно спросили меня оба.

— Я говорю: почему клинья не вставили? — поправилась я, дожевав и проглотив кусок пирога, пнув при этом носком сапога одну из деревяшек, о которых шла речь.

— Ещё надо знать, куда их вставлять, — глубокомысленно заметил священник.

— А Порг разве не в курсе? Он же всё собирал по рисунку.

— Надо ехо шуда, пушть шмотрит, — пробурчал сержант.

— Он сейчас на кухне сказки рассказывает, — тут же заложила я чересчур говорливого плотника. А нефига при мне катить бочки на благородных.

И давно у тебя этот приступ снобизма?

Нет, ну мне, как нэдине, такие крамольные речи полагается пресекать. Наверняка, при отце ничего подобного никто бы не додумался брякнуть. Не дай Создатель он узнает, как я сбежала с кухни вместо того, чтоб осадить зарвавшегося простолюдина. Будет мне тогда на орехи.

— Надо Повга пошфать, — Хабд шагнул к зубцам.

— Так сами бы ему и сказали. Вы же всё равно вниз пойдёте.

— Шашем?

— Вы ж с утра ничего не ели.

— И флятли шмогу.

— А-а-а.

Ну хрена тут говорить. С такой челюстью пора переходить на манную кашу и кефир.

— Я вот о чём хотел спросить вас, нэдина, — вкрадчиво заметил Фергюс, всё это время с подозрением поглядывавший в мою сторону, — когда вы стали разбираться в караларах?

— Тоже мне, самолёт какой, — чуть не брякнула я.

— Ведь это же простой арбалет, только большой? — невинно хлопаем глазками.

Надеюсь моё «удивление» было достаточно правдоподобным, чтобы пустить пыль в глаза этим двум зубрам, успевшим повидать жизнь и не раз имевшим дело с лжецами всех мастей.

— А из арбалета когда научились стрелять? — продолжал допытываться священник.

— Да вот вчера и научилась, — и я поведала патеру вкратце, как мне вчера брат разрешил стрельнуть в давгов.

— И что? Попали? — усмехнулся отец Фергюс.

Тут уж Хабд не выдержал и в нескольких сочных выражениях описал, и как я попала, и главное — куда.

От хохота патера, казалось, затряслась вся башня, так он смеялся.

— Нет, ну теперь я уже ничему не удивляюсь, — через несколько минут заявил он, вытирая рукавом выступившие слёзы.