Маленькая страна

Борисова Алина Александровна

– С очень давних времен, уже почти позабытых, каждый цветок наделен определенным смыслом, чувством, эмоцией...

– Погоди, но это язык цветов, у нас что-то такое есть, - прервала я его.

– Что-то такое, кто-то где-то слышал, - передразнил он меня, кладя расческу на подоконник и закалывая свой хвост весьма замысловатой заколкой.
– Перепевы, отголоски, не более. И значения у вас другие, да и не знаете вы их толком, и никогда не пользуетесь.

Я взяла было расческу, намереваясь и себя привести в порядок, коль уж приспичило ему прихорашиваться, но он отобрал:

–

Дай, сам расчешу. Ты ж небось в последний раз еще в Светлогорске причесывалась. Забыла уже, наверное, как это делается.

Да? Хорошо, что тут нет зеркала. Это что ж у меня на голове, если он позволяет себе так высказываться? Покорно повернулась к нему спиной. Не нравится - вот пусть и делает, как нравится.

– В культуре же вампиров знания о цветах и их смысле - у каждого в крови. Мы не просто знаем, мы это чувствуем, поэтому, даже не задумываясь об этом, любой вампир всегда выберет именно тот цветок, который отражает его настроение, его отношение, его чувства и намерения. Любой цветок, подаренный любым вампиром всегда имеет смысл. Поэтому - да, иногда стоит и задуматься.

– Так расскажи конкретно, чтоб мне было о чем задумываться. А то любуюсь я на твои тюльпаны, а может, надо срочно их тебе возвращать.

– Оставь. Я же сказал, это от души. Тюльпаны означают нежность. Хрупкость, быстротечность. Уязвимость. Особенно, когда цветут среди зимы. Не их время года.

– Что-то я не очень понимаю твои ассоциации...

– Даже нежность?

– А почему только нежность? А почему не любовь? И, кстати, что у вас обозначает любовь? Роза?

– Разная бывает любовь. Разные цветы, разные оттенки. Роза тоже в чем-то любовь. Но вот ее надо сто раз подумать, прежде чем принять от вампира.

– Почему?

– Потому, что согласно поверью, с красотою розы может сравниться лишь красота девы. И если кто-то срезал для тебя розу, то лишь для того, чтобы срезать взамен твою красоту. Тебя. Роза означает смерть, Лариса. Достойным ответом на подаренную розу может быть только подаренная жизнь. Держи, - он протянул мне расческу.
– Косы плести не буду. Не умею и учиться не собираюсь. Охота вам себя уродовать - так делайте это без моей помощи.

– Тебе не нравятся косы?
– я была шокирована едва ли не больше, чем рассказом о розе.
– Но это же красиво!

– К сожалению, не одна ты так думаешь. Поэтому приходится терпеть. Основы традиционной культуры, куда ж деваться. Так что заплетай свою красоту, нам сейчас еще визит вежливости наносить.

– Кому?
– удивилась я. К такому я как-то готова не была.

– Да надо попрощаться. Потом поедем домой. Ты вполне здорова, так чего и место занимать.

– К тебе домой?
– он все-таки возьмет меня с собой, совсем, навсегда!

– К тебе домой, Лариса. К маме с папой. Я дарю тебе тюльпаны, а не розы. И я не готов передумать.

– Но почему?

– Почему? Наверное, потому, что я не только Высший, но и Древний. Из тех, кто еще сохранил способность любоваться красотою сада, а не только срезать в нем все цветы, на которые наткнешься.

– Древний? То есть ты, все-таки, очень старый? Даже по вампирским меркам?

– Да нет, не старый. Я стал

Древним, еще будучи довольно молодым. Так у нас называют тех, кто...видел другое солнце. Понятнее объяснить не могу, прости. Но между нами и теми, кого принято называть Новыми, почти что пропасть. Они уже не растят садов, просто не могут, не чувствуют землю, не ощущают биение жизни. Они могут только брать, создавать у них уже не выходит. Вот и бродят по моим оранжереям мои молодые друзья с садовыми ножницами, выклянчивая мои розы, да еще обвиняют меня, что я жадный, цветочки мои берегу. А я - да, жадный. Потому что все еще умею смотреть, не срывая. Так что пока цвети, мой цветочек, а там посмотрим, как оно обернется... Заплела свои косы? Есть, чем завязать?

– Только заколка твоя.

– Заколи хоть заколкой. Может и впрямь - разрезать ее тебе на две, в одну косу вы же волосы не плетете.

– Не надо!
– я даже испугалась. Как это можно! Резать, да по живому!
– Ты испортишь узор!

– Он бессмысленен.

– Он красив. Он живой. Он - это ты.

– Вот уж не думал, что ты сможешь это так почувствовать, - Анхен покачал головой, провел рукой по моим волосам.
– Ну, пойдем друга твоего навещать.

– Какого друга?

– Да некоего Петю Ковалева. Помнишь еще, кто это?

– Петьку? А где он? Что с ним?
– странно, до сего момента мысли о Петьке меня не посещали. Вообще.

– А он, Лариска, на другом конце коридора. Здесь, знаешь ли, очень традиционное размещение палат: девочки налево, мальчики направо.

– Он что, тоже заболел?
– испугалась я.
– Но ведь все обойдется, ты же ему поможешь?

– Ну, шансов не заразиться у него просто не было. А помощь ему моя не нужна, болезнь не смертельная. Проблема с лекарствами решена. Так что, через пару недель поправится.

– Вампирскими лекарствами?

– Да вашими, обычными. От этой болезни они вполне эффективны. Тут просто была небольшая техническая проблема, но с ней уже разобрались. Не ожидали столь сильной вспышки инфекции так далеко от Бездны.

– Так мне не нужна была твоя кровь? Не было необходимости?

– Не было бы необходимости, заболей ты, как твой Петька, в легкой форме. Но тебе же надо все до крайности доводить. И отношения, и болезни. Приедешь домой, возьми книжку, посмотри, что такое ИТШ, и сама решай, нужна ли тебе была моя кровь, или это я так, на почве сексуального маньячества поразвлекся.

– А что такое ИТШ? И что ты злишься, я же просто спросила.

– Инфекционно-токсический шок. А я не злюсь, я так. Предвкушаю наши последующие встречи. Пойдем уже к твоему Петьке.

Пошли. Сидевшая на посту сестра не то, чтобы попыталась нас не пустить (это как бы у нее получилось - не пустить куда-то вампира?), но, верная долгу, она все же намекнула на недопустимость разноса инфекции по больнице и за ее пределы. В связи с чем походы из палаты в палату крайне не рекомендованы.

– Я все понимаю, и вы совершенно правы, - мягко произнес вампир, склоняя голову и опуская глаза.
– Но, если можно, один раз, под мою ответственность, - голова поднимается, взгляд нежный, просящий, улыбка - сердце потеряешь.