Маленькая страна
Шрифт:
– Я ж тебе все принес. Лежит на стуле. Даже не заметила?
– Ой, - на стуле действительно лежал сверток.
– В твоих вещах рыться не стал, хотя с базы чемодан забрал, он сейчас в машине. Просто купил все в ближайшем магазине. До дома доехать можно, а там... не понравятся - выкинешь.
Вот что-то не думала я, что стану выкидывать купленные им вещи, но сообщать ему об этом не стала. Едва за Анхеном закрылась дверь, вытряхнула все на кровать, принялась изучать. Белье обычное, простенькое. Нда, не такое возлюбленным дарят. Но это, видать, подчеркнуто без намеков. "Чистое",
Впрочем, взгляд, брошенный им на меня по возвращении, все вопросы снял мгновенно. Хотя, понятно, по любому лучше, чем в ночнушке. Одела принесенные им сапоги, застегнула куртку.
– Вещи все собрала? Идем.
Протянула ему свой жалкий пакетик, забрала цветы из вазы.
– А разве не надо с врачом пообщаться?
– Я уже пообщался. И попрощался. У них и без тебя дел по горло, все будут только рады, если мы как можно быстрее их покинем.
И вновь я сижу в его машине, и она взмывает все выше, выше. А мне уже не страшно, я только смеюсь радостно. Мне ничего не страшно, когда я с ним! И мы несемся над снегами, городами, дорогами. Я не смотрю вниз, я смотрю только на него. И понимаю, что люблю его. Люблю, люблю, люблю!
Мы приземляемся на крыше моего дома. Я смотрю на нее и не верю. Вот что, он сейчас выпустит меня из машины - и все? Все кончится?
– Не грусти. Я все еще с тобой, - он открывает двери, выходит сам, помогает вылезти мне. Достает мой чемодан из багажника.
– Идем, поздороваюсь с родителями.
Он спускается со мной на второй этаж, доводит до двери, и уже тянет руку к звонку. Затем чуть качает головой, опускает руку и прижимает меня к стене.
– Дай хоть поцелую напоследок.
Мы целуемся. Целуемся так долго, что не хватает дыхания, но все не можем оторваться - он от меня, я от него.
– Мне надо идти, - он все же отстранился.
– Ой! Цветы помялись, - конечно, я же держала их в руках, но разве о цветах я думала при поцелуе? Несколько лепестков, отломившись, упали на пол.
– Как я и говорил: хрупкость и быстротечность, - Анхен нагибается, подбирает лепестки и кладет мне их на ладошку.
– А цвет?
– Что цвет, Ларис?
– Цвет подаренных цветов что-нибудь значит?
– Конечно. Всегда. Только это уже личные ассоциации. Понятные только дарителю и тому, кому подарили.
Он поднимает руку и нажимает звонок. И я уже не успеваю спросить, что же имел в виду именно он, потому что дверь почти сразу открывается, и на пороге стоит мама, и лицо у нее... странное, я не могу понять его выражения.
– Здравствуйте, Лидия, - вежлив, обаятелен,
– Встретил в горах вашу дочь, не смог не подвезти до дома. Тем более, мне было по пути.
Мамино лицо проясняется, на губах появляется неуверенная улыбка.
– Все хорошо, - заверяет он ее, - вот только Петя немного приболел, но я надеюсь через пару недель увидеть его в университете.
Мама, наконец, сдвигается, и позволяет нам войти. Из гостиной подходит и папа.
– Добрый день, Сережа. Я бы хотел поговорить с вами. Всего пара слов, если можно.
– Да, конечно, прошу вас, - папа делает широкий приглашающий жест.
– Благодарю, но лучше вы меня немного проводите. Всего хорошего, Лидия. Лариса, не грусти, еще обязательно встретимся.
– Завтра?
– я хватаю его за руку.
– Ты ведь придешь ко мне завтра?
– Завтра не получится, милая. Меня не будет в городе. Много дел. Но как только вернусь - обязательно к тебе загляну. Договорились?
– он подносит мою руку к губам и целует ее. Затем отпускает ее и выходит. Папа выходит за ним.
Он не возвращается довольно долго. Я успеваю раздеться и отволочь чемодан в свою комнату. И даже найти вазу и поставить туда цветы. Оторванные лепестки зажимаю между страницами книжки и убираю ее в полку, вставив в плотный ряд прочих книг.
И все пытаюсь отмахнуться от мамы, которая рвется узнать от меня последние новости, но я не понимаю, о чем она меня спрашивает.
– Лара, он что, тебя простил? У вас все хорошо?
– За что он был должен меня прощать? Мама, ты о чем? Мы, вроде, не ссорились. Да, все хорошо, он помог мне доехать, и в больнице помог.
– В какой больнице?
– Ну, я же болела. А Анхен приехал и... в общем, теперь я здорова, вот только Петька еще болеет, но Анхен сказал, что с ним все будет хорошо, и он тоже скоро приедет...
Рассказывать маме про кровь и любовь совершенно не хотелось, завтра же раструбит всем подружкам, а это не для всех, это только мое!
К счастью, возвращается папа.
– Что он тебе сказал?
– Да, в общем, ничего. Рассказал, что ты заболела. И как он тебя вылечил. Попросил присмотреть за тобой, пока его не будет. Все же я немного в курсе особенностей вампирской медицины.
– Каких особенностей? Как он ее лечил? Сережа, вы о чем?
– мама сгорает от нетерпения.
А мне интересно только одно:
– Он сказал, когда он вернется?
– Через пару дней. Он и сам пока точно не знает. Но, как вернется, обязательно зайдет. Пойдем, Лида, пусть девочка отдохнет с дороги. И я все тебе расскажу.
Я бросаюсь папе на шею.
– Все не надо, - шепчу ему прямо в ухо.
– Все я и не буду, - шепчет он мне в ответ.
– Разве я тебя подводил?
Следующие несколько дней помню смутно. Я не грустила, нет. Мне не было больно от его отсутствия. Я знала, что он вернется. И я ждала. Все остальное было просто не интересно. Занятия в универе уже начались, и я честно их посещала. Надеть в универ брюки я бы не решилась, а вот бежевый свитер носила не снимая. Он грел меня, как грела мысль о любви. Его любви.