Маленькая женская месть
Шрифт:
– Менты могли вызвать дачных соседей.
– Кажется, кого-то из них приводили, но те не смогли уверенно опознать - они же видели его лишь мельком. А других знакомых Бориса они не нашли.
– Или не очень-то и искали, - саркастическим тоном произнесла Алла. Ведь им проще вызвать вдову, которая только что вернулась из командировки и еле живая.
– Я была как в тумане - давление у меня поднялось до 240/140, затылок ломит, голова кружится, перед глазами какие-то черные мушки мелькают и все плывет.
– Лидия Петровна говорила,
– Она спрашивала, не бывает ли у меня гипертонических кризов. Я рассказала, что было со мной в тот день, когда я прилетела из командировки. Лидия Петровна говорит, что это самый настоящий гипертонический криз, и в таком состоянии нужен строгий постельный режим, человека нельзя допрашивать, а уж тем более, везти в морг.
– Что ж ты не сказала всего этого следователю, дуреха?
– Я говорила, что очень плохо себя чувствую, а он сказал, что нужно срочно опознать тело. Я и поехала. Вошла в морг и чуть не упала. Санитар дал мне нашатырный спирт, говорит, что со многими так бывает.
– Вот менты, суки! В гроб готовы загнать больного человека, лишь бы побыстрее отвязаться!
– Да мне в любом случае стало бы плохо. С детства боюсь покойников. Когда умер папа, я не смогла подойти к гробу. Так и не попрощалась с ним.
– И ты, небось, даже не подошла к телу того, кого должна была опознать?
– Не смогла. Он такой страшный... До сих пор перед глазами стоит. Увидела, что одежда Бориса, и сказала, что это мой муж.
– Ни хрена себе опознание!
– возмутилась верная боевая подруга.
– Эдак любого одень в чей-то костюм, человек издалека глянет на покойника и признает в нем кого угодно!
– Я бы все равно не смогла взглянуть на его лицо. Ты бы видела, какой это ужас!
– Не видела и не горю таким желанием. Но это, конечно, профанация, а не опознание. Если б сразу удалось установить, что убитый - не твой муж, тебе не пришлось бы идти в тюрягу, а Ксюше ложиться в психушку. Да и многие другие люди сберегли бы время и душевный покой. Полагаю, на совести Бориса немало жертв, поэтому поквитаться с ним желали многие, а Ромка совсем из другого теста. Кстати, каким образом Борис попал на Светкину свадьбу?
– Наверное, взял мое приглашение. Света позвонила заранее и пригласила меня. Тогда я ещё не знала, что уеду в командировку, и согласилась прийти. Она спросила, сколько прислать приглашений. Я не хотела идти с Борисом. Мы с ним и так почти не разговаривали. Что ему делать среди моих сокурсников! Напьется и полезет в драку. Поэтому я сказала Свете, чтобы она прислала одно приглашение. Когда я пришла с работы, он сунул его мне в лицо и разорался: "Размечталась развлекаться в одиночку?" А потом я уехала в командировку, а Борис, видимо, воспользовался. Имя приглашенного там не указано.
"Решил, ублюдок, найти на свадьбе очередную жертву, - с ненавистью подумала Алла.
– Когда я его прогнала, он сделал вид,
– Жалко Рому...
– тихо сказала Нина.
– Да, надо сказать, что хоть он и был пьянчугой, но все же поступил как мужчина. Пытался наказать растлителя, да не сумел.
– Я вчера на могилу ходила. Выдернула табличку с именем Бориса, цветы положила. Весной посажу цветочную рассаду, буду за ней ухаживать. На годовщину хочу Роме памятник поставить...
– Поставь. Он это заслужил, пусть даже единственным мужским поступком за всю свою жизнь.
– Когда будут сороковины, придешь помянуть?
– Приду. Все наши придут.
– Спасибо за все, Ал. Если б не ты...
– Брось, Нин, - перебила её верная боевая подруга.
– Не люблю я лишних слов. Тебе выдали свидетельство о смерти Бориса?
– Да.
– Завтра же иди к нотариусу и подай заявление на вступление в права наследования.
– Как?
– испугалась Нина.
– А вот так! Молча! Или нет, мы пойдем с тобой вместе, и за определенную мзду я уговорю нотариуса зарегистрировать твое заявление задним числом, например, позавчерашним, то есть, до того, как мы ездили в участок опознавать человека с паспортом Бориса.
– Но зачем?
– А затем, что как только ты получишь документы о вступлении в права наследства, ты немедленно продашь и его квартиру в Обнинске, и дачу. Ты же собиралась продавать дачу, не так ли?
– Хотела заранее найти покупателя. Я ещё не знала, что Борис мучил там мою Ксюшу, но мне было противно все, что с ним связано. Все его вещи снесла на помойку. И то, что он дарил Ксюше, - тоже. Но ведь тогда я не знала, что Борис жив.
– А он для тебя умер. У тебя документ есть? Есть. Что там написано? В графе "Дата смерти" указано: 2 ноября. В нашей стране верят бумажкам. Раз написано пером, значит, так оно и есть.
– Но я так не могу...
– Сможешь, - отрезала верная боевая подруга.
– За все в жизни приходится платить. За убийство Романа Борис сядет в тюрьму, за то, что он сотворил с Ксюшей, сокамерники сотворят с ним во сто крат больше, а вот за то, что он так обращался с тобой, он и заплатит квартирой и дачей. И это будет твоя маленькая женская месть.
К приезду Аллы стол уже был накрыт.
– То-то с утра у меня нос чесался, - тоном алкоголика со стажем произнесла она, потирая руки.
– Говорят, и непьющие иногда бывают долгожителями - но разве это жизнь?