Маленькие дети
Шрифт:
Примерно через пять минут весь огромный бассейн оказался в распоряжении Макгорви. Достигнув глубокого конца, он нырнул, потом медленно поднялся на поверхность, чтобы вдохнуть, и опять исчез под водой. Устав нырять, он немного поплавал на спине, и его бледный живот, наполовину прикрытый цветастыми плавками, напоминал выступающий из воды необитаемый остров. Маску с лица он так и не снял, и Сара не могла понять, бросает ли он всем присутствующим вызов, или чувствует смущение, или просто не замечает, что сумел выгнать всех из бассейна быстрее, чем акула.
К тому моменту, когда на стоянку —
— Дети не купаются, — задумчиво заметила Люси.
— А почему полиция? — вслух удивился Эрон.
Сара неуверенно оглянулась на Тодда, не зная, что сказать детям, но в этот момент в разговор вмешалась розовощекая, чересчур активная женщина, сидящая неподалеку:
— В бассейне купается плохой дядя. Полиция хочет его арестовать.
— Почему плохой? — заинтересовалась Люси.
— Он не любит детей, — объяснила Сара, — но вам нечего бояться.
В это время полицейские — белый парень постарше и черный помоложе — уже вошли на территорию бассейна через калитку, распахнутую охранником. Несчастные и потные, они медленно подошли к кромке воды и остановились рядом с розовым полотенцем Макгорви, глядя на одинокого пловца не столько с профессиональным интересом, сколько с завистью. Сара не слышала, чтобы они что-нибудь говорили, но тем не менее Макгорви повернулся и быстро поплыл в их сторону. Когда он неловко попытался выбраться из бассейна, темнокожий полицейский наклонился и подал ему руку, а белый протянул полотенце.
— Это что? — поинтересовался Эрон. — На ногах?
— Ласты, — объяснил Тодд. — Чтобы быстрее плавать.
Полицейские что-то говорили, а Макгорви вытирался и кивал. Его лицо все еще было скрыто маской. Черный коп почти ласково дотронулся до его руки, а белый пожал плечами. Все это было совсем не похоже на то, что они собираются его арестовать, и со стороны скорее напоминало беседу трех приятелей. Потом Макгорви неуклюже побрел к выходу, шлепая мокрыми ластами по бетонной дорожке, а полицейские стояли неподвижно и смотрели ему вслед. Сделав несколько шагов, он остановился и, неуверенно балансируя на одной ноге, по очереди стянул ласты. Потом снял маску. А потом повернулся к амфитеатру на склоне холма, широко развел руки, как делают актеры, обращаясь к публике, и громко пожаловался, адресуясь ко всем:
— Я просто хотел освежиться!
Когда Макгорви скрылся из виду, в бассейн бросились даже те, кто раньше не купался. Добропорядочные жители Веллингтона словно решили публично заявить свое исключительное право на эту воду. Подхватив детей, Сара и Тодд тоже поспешили вниз по склону и присоединились к очереди жаждущих окунуться в огромную купель.
Несмотря на переполненность и чересчур теплую воду, в бассейне теперь царила атмосфера легкомысленного веселья, как будто именно изгнания Макгорви не хватало горожанам для того, чтобы сбросить тяжелое оцепенение последних дней. Взрослые смеялись, окатывали друг друга брызгами, сталкивались и улыбались.
Веселье продолжалось всего несколько минут, а потом небо вдруг мгновенно потемнело. Впервые за последние дни откуда-то потянул свежий ветерок, а когда сверху тяжело, как камешки, упали первые жирные капли, все лица с изумлением и благодарностью поднялись к небу. Дети подпрыгивали и пытались поймать капли языком так же, как делали, когда выпадал первый в году снег. А потом с неба раздался гром. Совсем нестрашный — просто отдаленный басовый рокот.
— Просьба всем выйти из бассейна, — объявил по громкоговорителю потрескивающий голос. — Всем выйти! Купание во время грозы запрещено.
Купальщики поворчали, но подчинились. И опять вместе со стадом Сара и Тодд тащили своих детенышей на этот раз вверх по склону. Добравшись до своих вещей, они начали кидать их в сумки с поспешностью, удвоившейся после того, как сверху опять пророкотал гром гораздо более громкий, чем предыдущий, а вслед за ним сверкнула и молния. Люси взвизгнула и зарылась лицом в колени матери.
— Все в порядке, дорогая. — Сара нагнулась и взяла девочку на руки. — Мы лучше пойдем.
— Ты собираешься всю дорогу нести ее на руках? — спросил Тодд.
— Так быстрее. Она очень боится ты-понимаешь-чего.
— Ты с ума сошла. Сажай ее в коляску. Мы довезем вас до дома.
От очередного раската грома Люси испуганно дернулась и так крепко сжала шею матери, что та невольно поморщилась. Небо разорвала новая молния — желтый восклицательный знак на фоне темно-зеленых туч.
— Но нам совсем не по дороге.
— Ничего, мы не возражаем. Правда, Эрон?
Эрон недовольно посмотрел на коляску:
— А как же Большой Мишка?
— Он не станет возражать. Ему дождь только на пользу.
К удивлению Сары, Люси не стала протестовать, когда мать усадила ее в коляску, хотя раньше питала к этому детскому виду транспорта глубочайшее презрение. Такая необычная покладистость, вероятно, объяснялась желанием как можно быстрее попасть домой, а к тому же девочке еще никогда не доводилось ездить вдвоем с другом. Большого Мишку Сара взяла на руки, и его синтетическая шерсть сразу же прилипла к влажной от пота коже.
Так они и ехали по улицам под редким дождем — Тодд впереди быстро толкал перед собой коляску, а Сара отставала на несколько шагов и все время пыталась перехватить медведя так, чтобы не смотреть в его испуганные, укоризненные глаза.
— Ну вот, мы пришли. — Сара остановилась перед крыльцом своего дома и удивилась, обнаружив, что они добрались всего за десять минут. Им с Люси обычно требовалось для этого не меньше получаса.
Она с облегчением вручила медведя Тодду и подошла к коляске. Только пустившись на колени, чтобы отстегнуть Люси, Сара поняла, почему по дороге домой дети вели себя так тихо.
— Потрясающе, — прошептала она. — Люси никогда не спит днем.
Картинка была умилительной: ручка Эрона лежала на бедре Люси, а ее головка — на его плече. Девочка сладко посапывала, засунув в рот палец.