Маленькие дикари [Издание 1923 г.]
Шрифт:
Ян убедился, что попал во власть лютого врага, и понял, хотя и поздно, что надо было послушаться Рафтена и держать на бивуаке собаку. Он оглянулся, собираясь удирать, но бродяга не дал маху и схватил его за шиворот.
— Нет, стой, паренек! Я тебе покажу, как надо слушаться.
Он обрезал тетиву лука и, повалив Яна на землю, связал ему ноги так, что тот еле мог ими передвигать.
— Теперь поворачивайся живее и давай мне обедать. Я есть хочу. Да не испорть кушанья, не то отлуплю. Если ж ты будешь кричать или попробуешь перерезать веревку, — я тебя убью. Видишь вот это?
Он вытащил ужасающий на вид нож.
По лицу Яна от страха и боли потекли слезы
— Эй ты, скорее!
Бродяга, разгребавший огонь его луком, обернулся и снова отвесил ему полнозвучный удар. Если б он в это время посмотрел на дорожку, то увидел бы маленькую фигурку, которая вздрогнула и пустилась на-утек.
Ян привык переносить наказания, но тиран обходился с ним уж чересчур жестоко.
— Вы меня убить хотите, что ли?! — воскликнул он, когда бродяга опять ударил его за то, что он споткнулся.
— Не знаю, может быть, и убью, когда ты мне больше не будешь нужен, — ответил бродяга с зверским хладнокровием. — Приготовь мне еще говядины, да не пережарь. Где сахар для кофе? Если ты не будешь торопиться, то я возьму хорошую дубину.
Получив еду, он потребовал:
— Теперь принеси мне табаку.
Ян заковылял к типи и принес кисет Сама.
— Эй, что там за сундук? Подай его сюда!
Бродяга указывал на сундук, в котором мальчики сохраняли запасную одежду.
— Открой его.
— Я не могу. Он заперт, а ключ у Сама.
— Вот как! Ну, у меня есть ключ ко всем замкам.
Бродяга топором отбил крышку. Затем он принялся обшаривать карманы, нашел старые серебряные часы Яна с цепочкой, а в брюках Сама — два доллара.
— А, это мне и нужно! — сказал он, пряча деньги у себя.
— Кажется, в огонь пора подбросить дров, — заметил он, когда взор его упал на колчан Яна со стрелами. Он ногою так толкнул колчан, что большая часть стрел полетела в пламя.
— Ты не смотри на меня так, словно съесть хочешь, а то я перережу тебе глотку и швырну тебя в болото, чтоб ты лишнего не болтал.
Ян теперь дрожал за свою жизнь.
— Принеси мне точильный камень, — приказал тиран, — и подай мне кофе.
Ян повиновался. Бродяга стал точить свой длинный нож, и Ян заметил две подробности, которые врезались ему в память: во-первых, нож был охотничий с изображением оленя на медной рукоятке; во-вторых, на руке, которая его держала, недоставало одного пальца.
— Что там в другом сундуке?
— Там… там… только наша провизия.
— Ты лжешь!
Палка опята опустилась на плечи Яна.
— Вытащи его.
— Я не могу.
— Вытащи, или я тебя удавлю!
Ян попробовал, но сундук был слишком тяжел.
— Пошел прочь, негодный щенок!
Бродяга вошел в типи и вытолкнул Яна с такой силой, что тот растянулся во всю длину.
Ян сильно расшибся, но сообразил, что ему представляется средство к спасению. Большой нож лежал на земле. Мальчик
Относительно крика отчаяния ошибиться нельзя. Калеб поспешил вперед, и мгновенно между ним и бродягой завязалась борьба. Он не захватил с собою Турка, а бродяга потерял нож; поэтому борьба была рукопашная. Несколько стычек, несколько сильных ударов, и ясно стало, кто должен победить. Калеб был стар и слаб. Бродяга, хорошо сложенный, сильный и к тому же под хмельком, был для него опасным противником. Через несколько минут бродяга повалил старика на землю и, по привычке, протянул руку за ножом, но, вспомнив, что его нет, выругался и взглядом стал искать подходящей дубины. Дубины не было, зато он нашел большой камень, и кто знает, чем бы это кончилось, если б сзади не раздался громкий крик и на тропинке не показалась человеческая фигура. Бродяга узнал Вильяма Рафтена, который, тяжело дыша и отдуваясь, бежал в сопровождении Гая. Камень, предназначенный для Калеба, полетел в Вильяма, но тот во-время уклонился, и теперь борьба была один на один. Имей бродяга при себе нож, Рафтену, вероятно, пришлось бы плохо, но в кулачном бою на стороне фермера были все преимущества. Прежнее искусство теперь пригодилось ему, и бродяга скоро был опрокинут.
Можно было подумать, что это настоящее поле битвы. Трое лежали на земле, а Рафтен, переводя дух, стоял с раскрасневшимся лицом и глядел решительно и смело, но недоумевал.
— Что это за чертовщина?
— Я вам объясню, м-р Рафтен, — пропищал Гай, выскакивая из-за дерева.
— Ах, ты тут, Гай! Беги, принеси с бивуака веревку. Да поскорее! — добавил он, видя, что бродяга приходит в себя.
Гай принес веревку. Рафтен крепко связал бродяге руки.
— Кажется, я где-то уже видел эту руку, — сказал Рафтен, обратив внимание на недостающий палец. Ян в это время присел, растерянно озираясь. Рафтен подошел к своему бывшему приятелю и спросил:
— Калеб, ты ранен? Это я, Билль Рафтен. Скажи, ты ранен?
Калеб вращал глазами и, казалось, ничего не понимал.
Ян тоже подошел и опустился на колени.
— Вы ранены, м-р Кларк?
Калеб покачал головой и указал на грудь.
— У него дух захватило, — объяснил Рафтен.
— Через минуту он оправится. Гай, принеси воды!
Ян рассказал, что с ним случилось, а Гай с своей стороны сделал некоторые добавления. Он возвращался раньше, чем предполагалось, и был уже около бивуака, когда увидел, что бродяга бьет Яна. В первую минуту он хотел бежать домой за своим отцом, но потом сообразил, что тот слабосилен, и лучше привести дюжего Рафтена.
Бродяга сидел и сердито рычал.
— Эге, приятель, — сказал Вильям, — мы пока отведем тебя на бивуак, прежде чем сдадим кому следует. Год в исправительном, я думаю, принесет тебе больше пользы, чем что-либо другое. Вот, Гай, бери конец веревки и веди его на бивуак, а я помогу Калебу.
Гай радовался, что на него возложили такое поручение. Бродяга должен был итти впереди. Гай следовал за ним, дергая веревку и покрикивая:
— Но, но, лошадка!
Вильям вел старого Калеба с заботливостью, которая напоминала давно прошедшие времена, когда его самого чуть не убило упавшее дерево, и Калеб нежно ухаживал за ним.