Маленькие эпизоды большой войны. Часть первая

Бахарев Константин Павлович

Комполка мотнул головой и тут увидел, как со стороны переднего края идёт лейтенант Волков, переводчик штаба дивизии. Он тащил несколько мешков, видимо, с документами, захваченными у немцев.

– Волков! – крикнул комполка. – Иди сюда, послушай, что фрицы говорят.

Тот залез в кузов штабной радиостанции и надел наушники. Комполка собрался было идти к себе, но решил погодить, узнать, о чём там немцы орут.

Сначала в эфире шли одни помехи, потом Волков услышал истошный вопль: Где снаряды? Где бензин? У нас ничего нет! Мы

не можем атаковать русских!

Волков доложил, что у немцев кончились боеприпасы и горючее. И они не могут сейчас атаковать.

– Фу-у! – выдохнул комполка. – Наконец-то, и от разведки польза.

Разведчик опешил, но увидев улыбку, тоже повеселел.

– Сейчас до ночи продержимся, – сказал комполка. – А ночью подвезут снаряды. Капут «Мёртвой голове»!

До вечера немцы не атаковали, только утром они двинулись на наши позиции. Но орудия уже были снабжены снарядами, так что ещё одна атака была отбита. И в тот же день по танковой дивизии нанесли удар с фланга, так что эсэсовцам пришлось срочно отступать, чтобы не попасть в окружение.

– Молодец переводчик! – сказал после этого боя Волкову комполка. – Выручил, а то нам уже приказ был, готовиться орудия уводить. Перестояли мы их.

За что дают Героя?

Над окопами искрами сверкнули трассеры. Это с немецкой стороны ударил пулемёт. Тревожащий огонь, без прицела. Но дают знать немцы, что не спят.

Сержант Васильев курит цигарку, торопливо выдыхает горячий дым. Сейчас сигнал к атаке будет. Решили немцев внезапно атаковать, без артподготовки. Потому что нет артиллерии в полку. И танков нет.

– Мы же гвардия! – сказал вчера на партсобрании комиссар полка. На этом же собрании Васильева приняли в кандидаты в члены партии.

– Коммунисты идут вперёд! – комиссар пожал ему руку и вручил удостоверение кандидата.

Васильев приподнял голову, в лицо ударил холодный ветер со снегом, аж слёзы выбило. Впереди поле, покрытое снежными бугорками. Это тела наших солдат, павших в предыдущих атаках.

Впереди станция Красновка. Её надо взять.

И вот свисток ротного и вверх пошла зелёная ракета! В атаку!

И как будто ждали немцы. Сразу ударили из орудий. Грохот, дым! Взлетают вверх фонтаны чёрной земли, смешанной со снегом. Густыми цепями бегут наши гвардейцы.

И тут впереди ледяной вал. Немцы построили из снега и соломы стену и залили водой. Ледяная стена!

Сверху без устали лупят немецкие пулемёты и автоматы. Наши карабкаются по льду, дробят лёд прикладами, стреляют в стену – летят в стороны осколки льда.

Васильев рыщет глазами, ищет, где взобраться во валу. Негде! Везде лёд.

И тут, даже не думая, сержант скинул с себя шинель и бросил на вал. Прилипла она ворсинками ко льду, заполз по ней Васильев на гребень стены. Из ручного пулемёта ударил по немцам.

Дёрнулись под пулями два пулемётчика,

упал набок их пулемёт. Тут же в брешь эту в обороне ринулись наши. Бросают шинели на лёд, лезут вверх.

Из всей роты только тринадцать солдат вместе с Васильевым прорвались на станцию Красновка. Остальные легли на поле и возле ледяного вала.

Васильев занял оборону в трёх хатах на краю станции.

– Ждать наших будем! – сказал он. – Комиссар с гвардейцами прорвётся, обязательно.

Но пока вместо наших немцы.

Они цепями не ходят на пулемёты. Подбираются осторожно. Займут позицию, выцелят и бьют из автоматов.

Наши огрызаются огнём. Взлетают фонтанчики снега на сугробах, отлетают щепки от хат.

В разбитое окно влетела немецкая граната, с длинной деревянной ручкой. Схватил её один солдат, хотел обратно бросить, да не успел. Взорвалась она в руке.

Остальные попадали на пол, от взрыва закрыли головы. Немцы ещё гранат накидали. Загорелась хата. А выбегать из неё некому, все убиты.

Васильев видит, как всё меньше наших. Он на чердак забрался, оттуда обзор лучше. Заметил сверху немцев, что затаились в сугробах, и проулках. Давай из своего ручного пулемёта по ним лупить.

Откатились немцы. Перегруппировались и снова полезли. Бешеный огонь ведут по двум хатам, где наши засели. Головы поднять нельзя.

– Патроны кончились! – кричат наши.

Немцы осмелели, всё ближе и ближе. Последний залп по ним, и гранатами по немцам. Снова откатилась вражеская пехота.

Спустился вниз с чердака Васильев. Патронов нет, гранат нет. Отложил ручной пулемёт, взял винтовку у погибшего товарища, снял с пояса у того штык, примкнул.

– В рукопашную пойдём, если сунутся!

Немцы меж тем обе хаты соломой обложили и зажгли.

– Рус капут! – кричат.

Вырвались наши, всего их четверо осталось. Бросились в штыки. Но не добежали до немцев, срезали их из автоматов.

Посмертно всем тринадцати гвардейцам присвоили звание Героев Советского Союза.

Застрелила гестаповцев

Валя Чеботарёва, 19-летняя радистка разведгруппы, составляла очередное донесение. Его надлежало зашифровать, потом переписать, вставив цифры вместо букв. И только потом уже передать эти цифры в разведотдел Ленинградского фронта.

Командир разведгруппы, базировавшейся в Тосно, что под Ленинградом, вошёл в дом вместе с пожилым бородатым лесником. Того звали дед Вася. Он обычно сопровождал Валю в лес. Оттуда, с разных мест, чтобы не запеленговали немцы, она вела свои передачи.

– Готова? – спросил командир. Валя кивнула. Рация лежала в мешке, который уложили в сани к леснику. Днём они выехали. Командир разведгруппы ушёл отсыпаться. Он ещё не знал, что видит Валю, в которую был влюблён, последний раз.

На этот раз дед Вася приехал к заброшенной избушке.