Маленькие эпизоды большой войны. Часть первая

Бахарев Константин Павлович

На передней линии обороны готовились к бою. Селиванова же комбат со всем его взводом определил в резерв.

– Будешь находиться тут! – комбат ткнул рукой на противоположный склон высотки. – Не высовываться, не стрелять без команды и никуда не отлучаться. Ясно, Селиванов? Сидеть и ждать приказа! За боем наблюдать, но и только.

Немцы шли с танками после артподготовки. У наших были «максимы» и пара сорокапяток. Не в силах вести артиллерийскую дуэль с немецкой батареей, пушки молчали. Но когда танки подошли на дистанцию

прямого выстрела, те открыли огонь.

– Быстрее парни, быстрее! – шептал про себя Селиванов, глядя на бой. Он уже знал, что главное в бою с танками вовремя и быстро менять позицию. Командир сорокапяток был, видимо, грамотный артиллерист. После пяти выстрелов расчёты подхватили орудия и уволокли куда-то в кусты и березняк. Два танка стояли скособочившись. Из верхнего люка одного из них свисало тело танкиста. Его подшибли пехотинцы.

Вторая атака началась с мощного артналёта. Селиванов заметил, что немцы большую часть снарядов выпустили по седловине меж двух высоток, метрах в трёхстах от них.

– Это зачем они туда бьют? – подполз к Селиванову боец Старченко. – Ох, и несладко там нашим сейчас.

Но вскоре стало ясно, что задумали немцы. Своим концентрированным огнём они расчистили дорогу для группы автоматчиков. Те появились в седловине, благополучно проскочив разбитый передний край и стали окружать высотку.

Ротный со второй линии обороны, пригибаясь, побежал на НП батальона.

– Разрешите ударить по немцам! – обратился он к комбату.

– Нет! – отрезал тот. – Вас пока не стоит показывать.

И тут же послал связного за взводом Селиванова.

Резервный взвод бросился на немцев. Из-за стрельбы, грохота разрывов и другого шума немцы не заметили приближения наших бойцов. Селиванов подвёл своих бойцов вплотную к автоматчикам, которые уже группировались для штурма высотки.

– Огонь! – закричал Селиванов, до немцев оставалось метров двадцать. Грянул нестройный винтовочный залп, немцы обернулись и тут же наши, не сбавляя ходу, бросились в штыки.

Удар! Немец шатается и падает, выпуская автомат из рук. Ударили несколько очередей, но и только. Забрав оружие и документы, взвод Селиванова вернулся обратно.

– Трое раненых, – доложил он комбату. – Уничтожено семнадцать врагов, захвачено оружие.

– Молодец, сержант! – комбат пожал ему руку. – Раненых в медсанбат, остальные на прежнее место.

Немцы долго не начинали третью атаку, видимо, ждали сигнала от своих, которые должны были захватить высотку. Но так и не дождались.

С рыбалки в плен к русским

Рыба шла на нерест. Норвежцы ходили хмурые, немцы никого не отпускали в море. Весь лов только с берега.

– Слушай, Альберт, я хочу поймать рыбу и сфотографироваться с ней, – как-то вечером сказал командир зенитной батареи Киркенеса Штольц. – У тебя же есть знакомые

рыбаки, прикажи им.

Альберт, он же сотрудник контрразведки, молодой гестаповец, тоже устал сидеть безвылазно в этой норвежской дыре.

Здесь было одно развлечение – ловить по ночам советских разведчиков. Их постоянно высаживали на скалистые берега то русские подлодки, то их же торпедные катера. Но и разведчики тоже были не прочь «повеселиться». Они не жалели ни пуль, ни гранат. И охота на них очень редко оканчивалась их поимкой, но всегда написанием извещений о гибели солдат из зондеркоманды.

– Готовься. Завтра утром сгоняем за треской, – пробурчал Альберт. Пошатываясь, он подошёл к стойке, где стоял телефон и позвонил рыбаку Кнуту. Тот одолел его просьбами о разрешении выйти в море на своём дрифтерботе. Это рыбацкий баркас для постановки верховых сетей.

Альберт сказал Кнуту, чтобы готовил с утра свой бот. И взял десять удочек. И наживку.

Утром восемь офицеров, одуревших от службы в норвежском захолустье, вышли в море. С мыса Киркенеса за ними наблюдали с поста артиллеристов.

Кнут со своими сыновьями быстро раскинул сети и решил, что немцев он покатает два-три часа, потом доставит на берег и начнёт доставать сети. Он уже подсчитывал возможную прибыль.

Клёв отличный, коньяк и водка превосходны, господа офицеры были довольны.

С мыса взлетела красная ракета. Через минуту ещё одна.

– А что это такое? – наморщил лоб Альберт. – Это же сигнал.

Штольц посмотрел на падающие красные огоньки и вдруг вспомнил – это же сигнал немедленно возвращаться!

– Кнут! – заорал он. – Кнут!

Тот засуетился, и дрифтербот пошёл к берегу.

Но вдруг откуда-то взялся приземистый быстрый катер. Он проскочил между ботом и берегом, а стоявший за скорострельной пушкой моряк навёл ствол на рыбаков.

– Русские! – завопил Альберт. – Огонь по ним!

С берега рявкнуло орудие. Немецкие артиллеристы уже выцеливали торпедный катер русских. Поднялся столб зелёной воды, ещё один.

Но тут появился ещё один катер. Он прошёл на скорости ближе к берегу. С кормы валили густые клубы дыма. Скоро берег полностью затянуло дымом. Орудие выстрелило ещё пару раз наугад и прекратило огонь.

– Огонь по русским! – кричал Альберт. Но как внезапно оказалось, ни у кого не было оружия. Точнее, у Штольца был пистолет. Но он, увидев автоматическую пушку на русском катере, решил его даже не доставать.

К тому же в это время к мористой стороны к дрифтерботу внезапно подошёл ещё один катер. Один моряк с него подцепился багром, и затем накинул чалку на причальный кнехт бота. С катера к рыбакам прыгнули три автоматчика.

– Хенде хох! – сказал один из них.

Вскоре дрифтербот, взятый на буксир, летел по волнам вслед за торпедным катером Северного флота. Рыбаки и офицеры были обысканы и заперты в кубриках.