Маленький друг
Шрифт:
Другой голос, тонкий и бодрый, прощебетал:
— Глазам своим не верю! Неужели у тебя в гостях малютка Харриет?
Харриет вскочила из-за стола и подбежала к задней двери, чтобы впустить Тэт и Либби.
— А где Аделаида? — спросила Эдди у Тэт, которая добродушно улыбалась Харриет, глядя на нее сверху вниз круглыми карими глазами.
Тэт закатила глаза:
— Она зашла в магазин купить себе кофе без кофеина.
— Ой-ой, — пробормотала Либби с крыльца. Харриет обхватила ее за талию и уткнулась головой
— Харриет, отойди от Либби, не висни на ней! — строго прикрикнула Эдди.
Она подождала — с крыльца раздался нежный, тревожный голосок Либби:
— Деточка, а ты уверена, что у тебя нет температуры?
— Силы небесные, — сказала Тэт. — Да этот ребенок опять плачет!
— Либби, сколько ты платишь Одеон в неделю?
— Господи Иисусе, почему ты спрашиваешь?
Эдди поднялась из-за стола и решительно промаршировала на крыльцо.
— Это не твое дело, — сказала она Харриет. — Отвяжись от Либби и вернись в дом.
— О нет, Эдит, она мне вовсе не мешает, — сказала Либби, поправляя очки и глядя на Харриет с тревожным недоумением.
— Твоя бабушка имеет в виду, — начала Тэт (она чуть не с рождения выполняла важную функцию: перефразировала резкие высказывания сестры, «делая их более пригодными для человеческого общения», по ее собственным словам), — что невежливо задавать людям вопросы о деньгах.
— В этом нет ничего страшного, — примирительно сказала Либби. — Харриет, я плачу Одеон тридцать пять долларов в неделю.
— А мама платит Иде только двадцать. Это ведь несправедливо, верно?
— Ну, — Либби поморгала, сняла очки и протерла их, — я не знаю. Твоя мама, конечно, лучше знает, но…
— Ах, Либби, какая у тебя прелестная стрижка, — перебила ее Эдди. Она уже устала от бесконечного обсуждения вопросов о домработницах и их проблемах. — Кто тебя так подстриг?
— Миссис Райан, — застенчиво сказала Либби, поднося руку к виску.
— Какие же мы все стали седые! — радостно взвизгнула Тэт. — Теперь одну сестру от другой не отличишь!
— Харриет, а тебе нравится прическа Либби? — строго спросила Эдди. — Харриет!
Харриет упрямо молчала, глядя в сторону и стараясь сдержать слезы.
— А я знаю маленькую девочку, которой тоже не помешало бы подстричься, — игриво промурлыкала Тэт. — Что, ты все так же стрижешься в мужской парикмахерской или мамочка отправляет тебя теперь в салон красоты?
— Глупости, — сказала Эдди. — Мистер Либерти стрижет ее ничуть не хуже, а берет за это в два раза меньше. Тэт, тебе следовало сказать Аделаиде, чтобы она не заходила в магазин. Я ей купила целую упаковку растворимого какао в пакетиках, я же говорила ей..
— Но она же теперь не ест сахара!
Эдди отодвинулась и насмешливо взглянула на сестру:
— Это почему же? Он что,
С недавнего времени именно по этой причине Аделаида перестала употреблять кофе.
— А в чем дело? Если ей хочется пить кофе без кофеина, что в этом плохого?
— Ничего! — фыркнула Эдди. — Я вовсе не жажду увидеть, как Аделаида вдруг сделается дикой.
— Что-что? — спросила Либби с недоумением. — Что вы там говорите про дикость?
— А ты не знаешь? Нынче Аделаида у нас не пьет кофе. Потому что от кофе она делается дикой. Разве она сама тебе не говорила?
— Эдит, я тоже люблю иногда выпить кофе без кофеина, — сказала Тэт. — Но, конечно, не то что я не могу без него жить…
— Но мы же не в джунгли собрались! Почему она не может купить его в Чарлстоне? Зачем таскать банки в чемоданах, когда можно…
— Так ты же сама купила целую упаковку горячего шоколада для себя…
— Ты же знаешь, как рано наша Адди поднимается по утрам, — мирно прощебетала Либби. — Наверное, она просто не хочет нас будить по дороге, выпьет себе утром чашечку…
— Но ведь я для того и купила этот проклятый шоколад!
— Так дашь его мне, я обожаю шоколад. Как это чудесно! — воскликнула Либби, хлопая в ладоши и глядя на Харриет с радостным волнением. — В это время на следующей неделе мы уже будем в Южной Каролине. Я так волнуюсь!
— Да-да, — подхватила Тэт, — твоя бабушка нас туда отвезет. Она такая молодчина!
— Либби, Ида Рью уходит от нас, — несчастным голосом сказала Харриет.
— Уходит? — Либби последнее время стала плохо слышать, сейчас она вопросительно взглянула на Эдди, ожидая разъяснений. — Харриет, дорогая, говори немножко громче, хорошо?
— Ида Рью — их домработница, — объяснила Эдди. — Она уходит, и Харриет из-за этого расстроена. А я ей говорю, что все образуется, что в мире нет ничего постоянного…
— О, милочка, — сказала Тэт. — Как это тяжело для тебя. Ида ведь была с вами так долго!
— Бедняжка Харриет! — воскликнула Либби. — Милая, ты ведь любишь Иду, правда? Так же как я люблю Одеон.
Тэт и Эдди за ее спиной закатили глаза, и Эдди сказала:
— Мы все знаем, как сильно ты любишь Одеон. Даже слишком сильно.
Тэт хихикнула: леность Одеон была среди сестер притчей во языцех, она только и делала, что сидела в кресле, жалуясь на здоровье, а Либби хлопотала вокруг, наливала ей лимонад и мыла посуду.
— Одеон со мной уже много лет, — твердо сказала Либби, розовея, — она часть моей семьи, мы с ней неразлучны еще со старого дома, и господи прости, у вас что, нет сердца? Она ведь совершенно больной человек.