Маленький красный дом
Шрифт:
– Это ты сделал?
Джет кивнул.
– Красиво.
Мужчина не ответил. Я находила его сдержанность нервирующей, но отказывалась показывать свое беспокойство. Тут я наткнулась взглядом на двери марки Bilco.
– Подвал?
– Дерзай.
– А ты?
– Ты кажешься большой девочкой, а мне нужно работать. Подожди. – Он сходил в свой домик и вернулся с фонариком. – Тебе это понадобится.
Я приняла подношение.
– Как давно этот дом пустует? Похоже, последние жильцы относились к нему не очень хорошо.
– Последних жильцов не было.
–
– С тех пор, как я приехал.
– И это было?..
Джет провел рукой по густым волосам.
– Много лет назад.
– А до этого?
Снова пожатие плечами.
– Миссис Фостер мне почти ничего не рассказывала.
И как тут разобраться? Я оглядела его. Он был красивым – в диком, брутальном смысле этого слова. Я задавалась вопросом, почему тетя Ева выбрала именно его. Был ли он дешевым, исполнительным – или и то и другое вместе? И зачем ей понадобился смотритель в этом полуразрушенном доме?
Думая о трасте и всех его условиях, я спросила:
– Она рассказывала что-нибудь об истории дома, о том, почему она никогда не посещала его?
– Она платила мне, чтобы я присматривал за этим местом. Мне не разрешается жить в главном доме или что-либо менять в нем. И еще кое-какие условия. Она честно заплатила и оставила меня в покое.
– Но ты знал, что я приеду.
– Со мной связались.
– Адвокат? – Никакого ответа. – Да, так я и думала. Итак, поскольку я здесь, мистер Джет, – когда ты уедешь?
– Прости. – Он направился к своей мастерской.
– Что, черт возьми, значит «прости»?
– Пока я здесь. Это все, что я могу тебе сказать.
– Надолго? – Тишина. – Это же чушь собачья.
Повернувшись ко мне спиной, он пробормотал:
– Не я устанавливал правила.
Правила. Правила игры. Гребаная Ева, вечно она со своими играми! Даже сейчас, с того света, она играет в идиотские игры.
Джет обернулся. Его лицо было маской вынужденного терпения, как будто он работал с трудным ребенком. Мгновение он изучал меня, затем, не говоря ни слова, исчез в своей мастерской, чтобы вернуться мгновение спустя.
Пока мы шли обратно к главному зданию, он спросил:
– Уверена, что хочешь спуститься туда?
Я вздохнула.
– Почему нет? Хотелось бы получить полную картину. – Я пнула ногой комок земли. – Это место непригодно для жизни.
Он протянул мне связку ключей.
– Не лезь ни подо что. Пауки-отшельники здесь – обычное дело.
– Я думала, ты не доверяешь ключам.
– Подвал – другое дело.
– Почему?
– Остерегайся змей. Особенно гремучих. Они проникают внутрь через отверстия в фундаменте. У тебя есть пистолет?
Похоже, он собирался и дальше игнорировать мои вопросы.
– Нет, Джет, у меня нет гребаного пистолета.
– Тогда возьми лопату. – Он указал на садовые инструменты, аккуратно сложенные вдоль внешней стены дома. – Увидишь гремучую змею – убей, пока она не добралась до тебя.
Глава одиннадцатая
Замок был старым и ржавым, но после нескольких ударов он поддался. Я сняла его с двери и положила в карман, затем начала бороться со входом, Джет стоял прямо за мной. После нескольких рывков дверь Bilco сдвинулась с места, и мне открылся вид на подвал – черную бездну. Вонь была ужасной. Годы бездействия, пыль и что-то тошнотворно сладкое доносилось снизу. Я повернула голову, сделала глубокий вдох и принялась спускаться, сжимая лопату в одной руке и фонарик в другой.
Помедлив, спросила:
– Уверен, что не хочешь пойти со мной?
– Не очень люблю тесные помещения.
А кто любит?
Луч прошелся по узкому пространству. Низкий потолок. Ленты паутины. Я медленно передвигалась по дорожке в центре комнаты, осматриваясь. Помещение было загромождено. Четыре сломанных стула, старое кресло с откидной спинкой, прикроватный столик и маленький деревянный комод, выкрашенный в синий цвет, как яйцо малиновки, и задекорированный крошечными алыми цветами с зелеными листьями, – все это занимало бо`льшую площадь правой части комнаты. Слева стоял пыльный клетчатый диван, стопки картонных коробок без опознавательных знаков и небольшая кучка старых детских игрушек.
Что-то засуетилось. Я, затаив дыхание, направила луч в дальний конец комнаты.
Скорее всего, мышь. Я дышала медленно и тихо, ощущая себя сверхчувствительной ко всему: к затхлому воздуху, тишине, даже к бешеному ритму собственного сердца. Я подумала о человеке за пределами этой комнаты. Могу ли я доверять ему? Что он банально не запрет меня здесь, внизу? Могу ли я позволить ему находиться со мной на одной территории? И где, черт возьми, я должна буду спать?
Проклятая Ева.
Еще один шорох, на этот раз ближе. Я зацепила что-то длинное и коричневое и отскочила назад. Самая большая сороконожка, которую я когда-либо видела, выскользнула на свет и тут же юркнула в укрытие под диван. Это просто насекомое, сказала я себе. Просто насекомое. Тем не менее, звуки из другой подвальной комнаты раздались в моей голове. Царапание. Стоны. Рыдания. Ночные шумы. Я закрыла глаза. Я в Нью-Мехико – далеко во времени и пространстве от того подвала.
Она знала. Конечно, она бы так и сделала. Все это было какой-то извращенной попыткой запудрить мне мозги, вторгнуться в мою душу из забытой богом могилы.
– Констанс? – раздался голос сверху.
– Я в порядке.
Крепко сжав пальцы на древке лопаты, я заставила себя открыть глаза и заново оглядела комнату. Похоже, там не было ничего ценного. Может быть, что-то нашлось бы в коробках, но у меня не хватало ни сил, ни смелости просмотреть их сейчас. Маленький столик, вероятно, можно было бы спасти. И, пожалуй, этот расписной комод.