Малинджи
Шрифт:
– Детка… очнись… Надо идти, а я… боюсь, я не смогу тебя нести…
– У тебя будет много еды там. Потом, - снова подал голос Малинджи, - Оставь ее мне.
Карл стал энергичнее трясти Хелену. А ведь он был уверен, что за Рекой, каким бы испытанием она ни оказалась, жена очнется совсем новенькой, свежей, здоровой, и они рука об руку пойдут цветущими садами в… ну, куда-то в хорошее, светлое место, откуда их отправят обратно в джунгли, а в лучшем случае – прямым рейсом до Мальмё…
– Куда мне нести ее? – быстро спросил он Малинджи, - Я имею в виду, где
– Помогут? – Малинджи издал противный недоуменный звук.
– Да, помогут! Как помогли тебе вернуться здоровым и с зарядом на пятьдесят лет жизни под открытым небом!
– Ее тут, в Тейне Покла, не примут. Это – твое место. Не её.
– Хорошо…, - Карл мучительно подбирал слова, которые, казалось все больше от него ускользали. Он чувствовал, что это место как-то на него влияет. Что сам ветер, бесконечно дующий одновременно во всех направлениях, что-то и из него выдувает. Выдувает… человека?
– Хорошо, - еще раз попробовал он, слизнув песочные крупинки с губ, - Где здесь…? Куда уходят эти…? Мертвые!
– Ты разве мертв? – удивился Малинджи, вскинув клочковатые брови.
– Что? Нет…
– Так как же ты туда собрался? Любой знает: чтобы попасть в царство мертвых, надо сперва умереть.
– Но ты ведь мертв! – Карл чувствовал, что сходит с ума от этого нелепого диалога, - я своими глазами видел твой труп!
– Привратникам Тейне Покла недоступна смерть, - ответил Малинджи со смутной гордостью и даже слегка распрямил костлявые плечи.
– Подожди…, - Карл сжал руками голову, стараясь сдержать разлетающиеся мысли и воспоминания, - Был один старик. Бушмен. Он рассказал, что это ваше… Кайонгуни – это перевалочная база для мертвецов. Они некоторое время отдыхают в водах Реки, а потом продолжают свой путь уже на другом берегу. Так вот, мы только что пересекли эту чертову мясорубку, и я просто хочу знать, куда нам идти дальше? Пожалуйста…
– А-а-а…., - Малинджи сипло рассмеялся и хлопнул себя по коленкам, - Вот ты о чем… Так ты ошибся берегом, парень!
– Что?..
– У Великой Реки не два берега - множество. И сам ты не волен выбирать, берег выберет тебя сам. Этот – наш с тобой.
– Как же… как тогда она сюда попала? – Карл указал на Хелену.
– Так бывает, - пожал плечами колдун, - Обитатели этого берега обладают сильной волей и - только иногда - им удается забрать с собой существа, лишенные оной. Особенно лишенные по их вине. Тогда здесь появляется еда…
Острый кадык Малинджи дернулся, проглатывая слюну, и Карла пробрал озноб.
– Но ведь тот человек говорил…, - он оглядел бесконечные дюны. Может, удастся вернуться и попробовать еще раз? Но вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ничего, что выдавало бы местоположение Реки.
– Там, во Внешнем мире каждый интерпретирует Вселенную, о которой в сущности ничего не знает, согласно собственным верованиям и убеждениям. Даже во Внутренних мирах знают
Карл зажмурился и опустил голову, поглощенный раскаяньем, стыдом и отчаяньем. И не сразу заметил, что жена пошевелилась.
– Калле? – произнесла вдруг она. Веки затрепетали и поднялись. Она безо всякого интереса повела вокруг глазами, потом остановилась на его лице и медленно произнесла, - Я не думала, что мои слова о приключениях в Аду ты примешь как руководство к действию. Мне вполне хватало и Австралии.
Карл выдохнул и неуверенно улыбнулся, решив, что жена пошутила, но улыбка его быстро увяла. Из глаз ее хлынули слезы. Один зрачок вдруг сжался в точку, а второй, наоборот, расширился до предела, поглотив всю радужку. Лицо ее приняло сосредоточенное требовательное выражение.
– Снег, Калле… Быстро! Где снег?! – она завозила вокруг себя руками, пытаясь подняться, но вдруг обмякла. Широко раскрытые глаза остановились. На них тут же стали налипать черные песчинки.
…
Карл прижимал к себе тело жены, уткнувшись носом в ложбинку за ее бледным ухом, чувствуя, как горячо любимый запах ускользает вместе с несущимися мимо потоками горячего ветра.
– Она?... – спросил он. Слова и мысли продолжали затухать. Он хотел спросить, достигла ли она своего берега. Идет ли там снег? Но с его губ снова и снова срывалось только «Она?..», «Она?...»
Малинджи, тем не менее, понял его. И почти с сочувствием покачал головой.
– Тебе надо было оставить её снаружи. Отсюда только привратники выходят. Она не найдет выход… Множество берегов…, - он помолчал, а потом оживленно воскликнул, - А вот и за тобой!
Карл безразлично поглядел в ту сторону, куда грязным пальцем указывал Малинджи.
Завязая по колени в песках, к ним быстрым, строевым шагом приближались закутанные в слепящую белизну высокие фигуры. Они столпились вокруг с деловитым бормотанием, похожим на птичий клёкот. Карл не смог разглядеть их лица. Черты словно смазывались, прятались, ускользали от пристального взгляда. Единственное, что ему удалось разглядеть – кожа их была черной, как деготь, а глаза голубыми, яркими и лучистыми. Одежды же напоминали наряды арабских бедуинов.
«Чернокожие… ангелы?»… Надежда на помощь вспыхнула, но лишь на мгновенье. Два десятка черных рук быстро выдернули из его объятий Хелену, и, не глядя, отбросили прочь, как испорченную рухлядь, не пригодную для дальнейшего использования.
Последнее, что он увидел, прежде чем его самого с удовлетворенным клекотом подняли над головами и быстро понесли прочь - это искалеченное, мертвое тело жены, заметаемое черным песком. И корявую фигуру Малинджи, воровато подбирающуюся к нему на четвереньках.