Малиновка поёт лишь о любви...
Шрифт:
Лицо Дьюллы приняло необыкновенно упрямое выражение, как будто всем своим видом она говорила, что у нее вряд ли получится подружиться с юной леди, нечаянно оказавшейся в замке Свон. Но она покорно поплелась за братом к покоям, где расположилась леди Броаз.
Лекарь, осмотревший гостью, заверил Рика, что ничего опасного леди Броаз не грозит – простой испуг, это лечится отдыхом и сном.
Карета обнаружилась в полумиле от замка, со сломанным колесом. Сопровождение леди Броаз – три лакея, кучер и две леди средних лет, весьма напоминающие леди Кандиду, сидели возле кареты
В Своне тут же стало шумно и многолюдно.
Дьюлла, которой появление незнакомцев было не по душе, долго оттягивала визит к пострадавшей леди, но в конце концов Рик попросту взял кузину а руку и завел в комнату.
Леди Броаз чувствовала себя гораздо лучше, потому что полулежала в подушках, уже переодетая в пеньюар, казавшийся туманом на ее теле. Кружевные оборки белого чепчика обрамляли миловидное лицо с глазами голубыми, как весеннее небо. Каштановые пряди мягкими волнами спускались на грудь, освобожденные от шпилек и лент. Леди выглядела, как ожившая картинка, и когда камеристка объявила о приходе милорда Босвела, с нежной улыбкой повернулась к двери:
– О! Я как раз думала о вас, милорд, как вы добры и… - тут она заметила Дьюллу, которую Рик держал за руку, и замолчала на полуслове.
– Рад, что вашему здоровью ничего не угрожает, - сказал Рик. – Позвольте представить вам леди Дьюллу Босвел.
– Дьюлла Босвел? – резко спросила леди Броаз.
– Она моя сестра. Услышала, что вы попали в беду, и пожелала помочь, если вам понадобится помощь.
– Ах, сестра, - леди Броаз повела глазами в сторону камеристки, но тут же снова приняла томный вид и кивнула: - Благодарю вас, леди Босвелл, я счастлива, что вы пришли. Одно ваше присутствие успокоило меня. Видите ли, я опасалась, что в замке будут только мужчины, и тогда моя репутация была бы погублена…
– Вашей репутации ничего не угрожает, леди, пока я рядом, - сказала Дьюлла и сама удивилась, как ровно и непринужденно течет ее речь. – Но даже если бы меня здесь не было, милорд не сделал бы ничего, что могло вам повредить.
– Благодарю, - пропищала леди, бессильно откидываясь на подушки.
– Я вас оставлю, - Рик поклонился гостье, ободряюще улыбнулся Дьюлле и ушел.
Оставшись одна, Дьюлла расправила юбку и села на пуфик у постели леди Броаз. Теперь у нее экзамен – так сказал Рик. Что ж, она постарается с честью выдержать испытание. И хотя леди ей решительно не нравилось – ни своим томным видом, ни странными взглядами, которые бросала на камеристку, Дьюлла очень радушно расспросила, хорошо ли гости устроились, все ли их устраивает и не нужно ли распорядиться насчет дополнительных удобств.
– Не беспокойтесь, - пропела леди, - и зовите меня просто Надин – мы с вами одного возраста, так что можем общаться без титулов.
– Хорошо, а вы зовите меня Дьюллой.
– Как чудесно! – леди Надин захлопала в ладоши. – Уверена, мы с вами станем настоящими подругами!
«Вот уж вряд ли», - довольно желчно подумала Дьюлла.
Несмотря на приветливые слова,
От одной мысли об этом Дьюлла ощутила горячку во всем теле. Матушка зайчиха была права! Стоит только промедлить – и томнее дамочки налетят стаей, только успевай отбиваться.
– Странно, что я никогда не слышала, что у милорда Босвела есть сестра, - продолжала Надин.
– Пока шла война, я жила за границей, у двоюродного дядюшки, - немедленно ответила Дьюлла. Они с Риком заучили эту легенду наизусть, и теперь ложь лилась легко и полноводно, и Дьюлла сама уже верила, что несколько лет жила в замке у огромной реки, на чьих берегах раскинулись виноградники.
– О, эта война! – согласилась Надин. – Здесь было ужасно, можете мне поверить! Мы все были так огорчены гибелью лорда Вальдетюра…
– Ужасный удар, - ответила Дьюлла уклончиво. – Позвольте мне не говорить об этом, боль от утраты еще слишком сильна.
– Конечно-конечно, - Надин сочувственно распахнула глаза, затрепетав ресницами, как бабочка крылышками, но Дьюлле ее сочувствие показалось наигранным. – Значит, вы давно не были при дворе? Ваше платье вышло из моды. Сейчас не носят такие воротники. Вот, взгляните, - она указала на платье, которое камеристка как раз доставала из сундука. – Сейчас мы носит отложные воротники – они открывают шею, это добавляет изящности и пикантности.
Дьюлла посмотрела равнодушно. Ничего особенно изящного она не заметила, но кивнула.
– И кружева… - Надин снисходительно посмотрела на ее манжеты. – У вас они в два ряда, а сейчас модно в три, и закалывать их булавкой с жемчужиной или хрусталем. Это элегантно.
И она тут же продемонстрировала Дьюлле свои булавки, достав их из шкатулки, услужливо протянутой камеристкой.
После получаса беседы о тряпках Дьюлла чувствовала себя, как выжатый лимон. На ее счастье заглянул лекарь, и она поспешила удалиться, заверив Надин, что вернется сразу после осмотра.
Подобрав юбки, Дьюлла бросилась бежать, не понимая, куда именно бежит. Ей хотелось спрятаться, скрыться, словно зверек в норке.
– Поосторожней с сундуком! – раздался крик во дворе. – Там наряды леди!
Дьюлла со злостью и отчаянием посмотрела, как толстая женщина (чем-то неуловимо похожая на леди Кандиду) командует слугами, которые перетаскивали многочисленные сундуки, коробки и корзины, принадлежащие леди Броаз. Можно подумать, она собиралась переехать в Свон со всеми своими пожитками!
– Боишься? – к Дьюлле неслышно подошла матушка Зайчиха. Теперь она уже не носила лохмотья, а была облачена в темно-коричневое платье из тонкого льна, с кружевным воротником и манжетами – в два ряда.
Дьюлла в сердцах топнула, сжимая кулаки.
– Правильно, лучше злиться, чем бояться, - поняла ее матушка Зайчиха. – Смотри, эта кошечка приехала за милордом. Хочет забрать его.
– У нее сломалась карета… - сказала Дьюлла и замолчала.
Кормилица фыркнула, показывая, насколько она этому верит.