Малой кровью, могучим ударом!
Шрифт:
– Понял, товарищ капитан, что тут у вас?
– Тут у нас полный... короче, вырвалась какая-то немецкая часть из лесов. Штаб из автоматов положили. Сунулись в эту долину, а с той стороны танки шли, двадцать шестые. Те их пуганули. Немцы сюда. А мы здесь уже тревогу сыграли. Короче, заперли их с двух сторон. Уже трое суток бьемся.
– Много гансов-то?
– Да под дивизию! У них пушки зенитные на конной тяге, они все танки уделали.
– Да ты что! А кто их с той стороны держит?
– Да мы же
– Связь как?
– Через связных, как еще!
Разложив на капоте «эмки» карту, капитан Егоров, налысо обритый крепыш с азиатскими чертами лица, пояснял:
– Вот здесь они закопали свои пушки. Линия окопов вот так.
– А наша задача какая?
– Давай сначала по дальней связи вызовем авиаподдержку.
– А что раньше не вызвали?
– Да эти козлы радиостанцию расстреляли! Пошли посмотрим все на месте.
Когда они прошли метров триста по лесу и вышли к линии обороны, Стариков оценил увиденное. Два сгоревших дотла Т-26. Один с сорванной башней. Во втором, в лобовой броне пробоина с кулак. Вдалеке, ближе к вершине холма, несколько трупов фашистов.
– А где их позиции? – спросил Игорь.
– Видишь, во-о-он там, перелом холма. Здесь на обратном скате наши позиции. А с той стороны – их.
– Так ведь не видно ж врага-то.
– А это и есть, как в шахматах, патовая ситуация. Если мы в атаку идем, то попадаем под огонь, не зная положения их огневых средств. Если они идут в атаку, то, как только переходят через высшую точку холма и начинают спускаться со склона, мы со всех сторон лупим по ним, тут они у нас как на ладони.
– А нам-то что делать?
– Давай, вызывай штурмовиков. С самолета мы все как на ладони.
– Так у них же зенитки.
– А в это время вы на танках в атаку пойдете, они как раз стволы вверх задерут, вот и демаскируют себя.
– Да бились мы как-то с одной зениткой...
– Ну и как?
– Как. В ушах до сих пор звенит, как она врезала нам. Твои-то с нашими танками взаимодействовать могут?
– Спрашиваешь! Мы ещё в Финскую Т-26 прикрывали. Мы их, а они нас.
– Ну, ладно, давай, тянуть не будем. Я подгоняю свои танки. Формируй штурмовую группу. Подождем штурмовиков и начнем с Богом.
– Задачу-то бойцам какую ставить?
– Дай нам десант на броню, с пулеметами. Они нам нужны, чтобы прикрыть от гранатчиков. Сами пусть прячутся за башню. А мы попробуем повыщелкать пушки. Да. если вскроем пулеметчиков, и их пощупаем.
– Добро. А я в это время веду своих на первую линию окопов.
– Все, договорились. А за что тебе Жуков капитана дал?
– А ни за что. Аванс за будущую победу.
– Тогда тебе очень надо постараться, мужик. Жуков, говорят, не любит, когда его аванс кто-нибудь не отрабатывает.
– Бронебойные выгрузить,
Эскадрилья ИЛ-2, едва не задевая верхушки деревьев, пронеслась над башнями танков и через секунду обрушила десятки ракет и бомб за холм. От близкого грохота воздух стал плотнее и наэлектризованнее.
– Марат, вперед. Константинов! Огонь, как только перескочим через пригорок. Балдов, осколочный, товьсь!
Танки прыжком выскочили на холм. Картина впечатляла. Прямо перед ними стояли еще несколько разбитых танков Т-26. Дальше задрали в небо хоботы своих стволов немецкие зенитные пушки.
– Взвод, огонь!
– Сейчас, командир.
– Огонь! Бля! Вы что, не слышите?!
Пушка, изрыгнув сизый дым, выплюнула снаряд. Разрыв, еще разрыв. Это танк Шеломкова. Стариков в прибор наблюдения видел, как к артиллеристам потянулись пулеметные трассы, это вел огонь танковый десант, расположившийся на броне.
– Огонь, Андрюха! Серега, товсь!
– Откат нормальный.
– Огонь!
– Цель поражена.
– Попадание, командир!
– Слышу, Марат. Все целы?
– Да, да.
– Константинов, огонь!
Гремя огнем, сверкая блеском стали, танкисты легко преодолели расстояние до пушек и втоптали их в землю. Десант попрыгал с брони, начал зачистку окопов. Страшное дело! Это не дуэль между танком и противотанковой пушкой. Сидящие в окопах немецкие пехотинцы не могли и носа высунуть наружу, тогда как бегущие автоматчики сверху поливали огнем вжимающегося в земляное дно траншей врага. Избиение, другого слова не подберешь. Окопы, недавно бывшие надежной защитой, стали глубокой могилой.
Стариков с башни своей боевой машины наблюдал за бесславным концом еще одной немецкой дивизии. Кое-где из окопов вырывались солдаты-одиночки или небольшие группки, но тотчас же уничтожались сосредоточенным огнем.
Подбежал Егоров.
– Что еще? – перекрывая шум боя, проорал Игорь.
– Вы чё стоите? Там штаб их! – он махнул рукой в сторону поросшего лесом склона холма.
– А что раньше не говорил?
– Давай туда, лейтенант! Вали всех там!